Гвин тоже кое-что умела. Оттого ее навыки и распространялись далеко за пределы обычной чудотворицы. Ее обучил отец. Вот кто был действительно способным Пауком.

Адептка надела перевязь с маленьким топориком. За голенище сапога пристроила тонкий стилет в темно-синих ножнах. Подумав, натянула вязаные серые перчатки без пальцев. Для удобства перехватила их на запястьях тонкими шнурками. Потом принялась за дорожную сумку.

Заглянула внутрь придирчивым взглядом. Закусила губу, перебирая в памяти все необходимое.

Кевендил подошел к ней ближе. Бережно поправил ремешок на корсаже жены. Словно бы искал повод прикоснуться к ней, проявить участие. И не смог сдержать любопытства. Заглянул внутрь чародейской сумки краем глаза.

Скляночки-пузыречки. Набор ножиков странного вида. Маленькие мешочки из ткани. Пара костяных амулетов. Странные веревочки. Какие-то камушки на дне. Из знакомых вещей лишь огниво.

– Мне так жаль, – попробовал извиниться он, – что все так вышло. Мы даже узнать друг друга…

– Милорд, не нужно. – Гвин скривилась так, точно облизала лимонную дольку. – Оставьте эти сожаления для кого-нибудь другого, не тратьте времени понапрасну.

Она закрыла сумку и подошла к шкафу. Достала дорожный плащ, накинула его, а затем быстрым шагом пошла прочь из комнаты.

Кевендил поспешил следом. Он чувствовал себя ужасно неуютно из-за того, что буквально подставлял молодую жену. И еще из-за того, с какой холодностью она его игнорировала.

– Я мог бы поехать с вами, – торопливо предложил он.

– Это ни к чему, – ответила адептка. – Вы гораздо нужнее в замке, милорд.

Фразу можно было запросто истолковать как «не мешайся под ногами».

Они спустились вниз. Гвин специально выбрала лестницу, которой пользовалась прислуга, дабы не встретить никого из королевской свиты. Адептка и принц прошли по узкому коридорчику мимо кладовых и оказалась в жаркой кухне, где как раз кипела работа над обедом.

– Барт, дружище, заверни-ка мне сыр, хлеб и пару яблок, – с порога велела Гвин королевскому повару, – и еще бутылочку вина.

Барт, которого все, включая короля, величали не иначе как господином Бартолеусом, округлил маленькие серые глазки. Он не был слишком толстым или лысым, какими все привыкли видеть поваров. Просто крупный и очень громкий мужчина средних лет, но крепко уверовавший в свой авторитет и непревзойденные кулинарные навыки. Он пользовался уважением в Нордвуде и соседних королевствах. Последний раз Бартом его звала покойная матушка, когда он выбил молочный зуб в погоне за кошкой.

Кадык главного на кухне человека дернулся.

Поварята затихли. Затих и принц, который стоял за плечом супруги.

Лишь шкварчало и кипело вокруг. Точно в жерле вулкана перед извержением.

Гвин облокотилась на ближайший стол, где один из поварят нарезал морковку на одинаковые тонкие кругляшки, да так и замер с ножом в руке. Взяла один оранжевый кружок и отправила в рот.

– Поеду разбираться с этой вашей нежитью. – Она хрустнула морковкой. – Не хочется ехать совсем без провизии.

Лицо мужчины просветлело. Он широко улыбнулся.

– Я положу вам пирожки с мясом, моя леди. – Повар замахал поварешкой. – Что стоите, олухи бестолковые? Соберите вашей принцессе все, что она сказала! И пирожки не забудьте!

Кевендил вдруг понял, что стоит с отвисшей челюстью, а поварята с невероятной скоростью суетятся вокруг, собирая еду для Гвин.

– Только не кладите много, – поморщилась заклинательница. – Я планирую к вечеру вернуться.

– Как прикажет моя госпожа. – Повар поклонился.

– Спасибо, Барт, – ответила рыжая адептка и съела еще один кусочек морковки.