– Откель вы пришли, несчастный? – без предисловий спросил один из его пленителей. – Кто твоя женщина?

– Она ведьма? – перебивая товарища, поинтересовался второй. – Кто из богов стал ее покровителем?

– Коли поговорить хочется, – скривился Олег, – напоите сперва, накормите, руки развяжите.

Гость в синей жилетке откинул подол халата, снял с пояса плеть и несколько раз хлестнул Середина, норовя попасть по лицу. Спасая глаза, ведун отвернулся, но шею и щеку все равно обожгло болью.

– Теперь ты сыт? – спросил мужчина. – Отвечай! Она ведьма? Какому духу она приносит свои жертвы?

– Как вы догадались? – простонал Середин, лихорадочно соображая, что бы такого правдоподобного соврать, чтобы ему развязали руки.

– Она ходит в странных одеяниях, ест ведьмины грибы, говорит на неведомых наречьях, пляшет странные танцы и видит духов леса, – перечислил тот, что носил жилетку черного цвета. – Шаманка сказывает, что ее устами глаголят боги.

– Я тоже ношу такое сари, – тут же вспомнил Олег. – Оно под одеждой. Развяжите руки, я покажу.

Синежилеточный мужик тряхнул плетью, перехватил ее ближе к ремню, наклонился, раздвинул на Середине полы налатника и кивнул:

– Верно… Ты ее раб?

– Ее зовут Роксалана, служительница Маркетинга. Она дочь великого Менеджера, повелителя Роксойлделети. – В голову ничего не лезло, и ведун рассказал правду.

Гости переглянулись. Разумеется, половины слов они не поняли, но эпитеты «великого» и «повелителя» не могли не произвести на туземцев впечатления.

– Я ее верный слуга и хранитель, – продолжил ведун. – Дозвольте мне вернуться к своей госпоже, преклонить пред ней колени и продолжить свою службу…

«Хоть горшком называйте – только руки развяжите!» – добавил уже мысленно Олег.

– У нее ныне и без тебя слуг хватает, – недовольно буркнул синежилеточный. – Шаманка ни на шаг не отходит. Охрамира дурным воем отгоняет, нового идола в святилище обещает поставить. Вещает про посланницу великой праматери Суджер, голос Уманмее.

– Они не знают, как правильно ей служить! – мотнул головой Середин. – Я прошел с госпожой половину мира, только я достоин умасливать ее ноги и подносить ей кушанья!

Мужчины одинаковым жестом отмахнулись, повернулись к дверям.

– Если не дадите пожрать, я просто сдохну, – пообещал им в спину ведун. – Будете тогда советов у своей шаманки спрашивать.

– Нам не нужны советы рабов, – бросил через плечо один из посетителей, и дверь закрылась.

– Уроды, – вздохнул Середин. – Вот скопычусь, протухну здесь – будете знать. Хрен вам будет, а не погреб.

Спустя пару часов стало ясно, что угроза возымела действие. В поруб спустился широкоплечий туземец с загорелым до черноты лицом и большущей пастью, напоминающей трещину на перезрелом капустном кочане: торчащие во все стороны зубы и неровные, широкие, морщинистые губы. Одет он тоже был в войлок, но и халат, и шапку, и жилетку и даже голенища сапог оторачивал дорогой соболий мех. В одной руке тот держал деревянную миску, в другой – глиняную крынку.

– Давно бы так, – обрадовался ведун. – Развяжи мне руки. Перекушу, потом…

Договорить Олегу не дал сильный удар ногой по лицу:

– Заглохни, кулой! Ты крал добычу у меня, знаменитого Миргень-Шагара. Ты сдохнешь. Я порежу тебя на куски и разложу твое мясо по капканам. Лишь любопытство Джайло-Манапа и мудрого Радозора ныне отодвинуло твою участь. Но я могу пока взять твою руку или ногу, выродок. Говорить ты можешь и без ног. Помни об этом, кулой!

От второго удара Середин увернулся. Продолжать избиение его кормилец поленился и ушел, оставив наедине с щедрой порцией подкисшего и пересохшего, с вкраплениями плесени творога и налитой до краев в крынку водой.