На пороге стояла аккуратная женщина, которая на вид могла бы годиться мне в матери. На ней было чёрное платье с белым передником, а на ногах туфли с небольшим аккуратным каблучком. Волосы её были собраны в пучок и заколоты чёрным бантом. Подобная одежда в деревне вроде Мюррена казалась бы нерациональной роскошью, ведь она быстро испачкалась бы, и потому не была мне привычной. Я успела испугаться, что мне придётся одеваться так же.

И не зря. Я отошла в сторону, позволяя ей вкатить в мою комнату тележку с аккуратно сложенной одеждой, и успела заметить, что внизу, над самыми колёсиками рядком стояли туфли, подобные тем, что носила эта женщина.

– Позвольте представиться, – поставленным грудным голосом произнесла женщина. – Адель, помощница королевского портного. Я помогу вам примерить наряды и снять дополнительные мерки, чтобы к вечеру обеспечить вас всем, что заказал дэн О’Лайон.

О, так вот какое фамильное имя носил Шейнар. Я, конечно, не подала виду, что не знала даже этого, лишь только коснулась осторожно вороха ткани, что лежал сверху.

– Прекрасный выбор, госпожа, – невозмутимо произнесла женщина. – Тугузские ткани, самые мягкие, и наши отечественные жемчужные пуговицы. Лучшие в своём роде.

Она вскинула ворох тряпья, и на моих глазах он превратился в изумительное платье.

– Оно не слишком пышное для повседневности? – неловко уточнила я, осторожно подбирая каждое слово. Я ведь только на картинках видела, как одеваются знатные особы, да слышала от матери рассказы о знатных дамах, которым она помогала одеваться.

– Позвольте представить вашему вниманию воздушный клисовый хлопок. – Новая кучка ткани в руках Адель обрела вид чудесного платья. В нём было меньше юбок, а украшения, хоть и не менее изысканные, сводились к нежнейшей тонкой вышивке.

– Это можно примерить, – ответила я, с сомнением посмотрев на остальное, потому как наверняка Адель предложила самое простое из того, что у неё было.

Краснея от стыда, потому что Адель помогала мне снять всё ещё влажное платье, я всё же мысленно благодарила маму за её рассказы о жизни знатных женщин в особняке местного опальника. Ведь только благодаря её рассказам сейчас я не так сильно растерялась и послушно подставляла то спину, то руку, то ногу, позволяя Адель одевать меня и лишь кое-где помогать ей. Она обращалась ко мне “госпожа”, а значит, не знала моего настоящего статуса, и мне приходилось догадываться о том, что Адель думала обо мне в тот момент.

Это меня беспокоило настолько, что, спустя час примерок и подготовки одежды к последним швам, я отыскала в доме Шейнара и спросила его:

– Разве вас не волнует, что Адель догадается о моём низком происхождении? Ваша легенда о том, что я отношусь к фамильному имени О’Шер может потерпеть крах.

Дракон, который в это время сидел в ближайшей гостиной и читал газету, ответил, не поворачивая головы:

– Я позаботился об этом с самого начала, объяснив портному, что ваш экипаж пострадал от набега повстанцев, а ты чудом осталась жива. Платье тебе дала сердобольная селянка, увидев, в каком состоянии твой наряд, а багаж растащили варвары.

– Это ужасная ложь, – тихо отозвалась я.

Шейнар сложил газету, убрал её на подоконник перед своим креслом, встал и только тогда впервые посмотрел на меня.

– Доброе утро, Лирель.

– Доброе утро, Шейнар, – эхом ответила я и присела в неторопливом книксене в знак приветствия.

– Приходила горничная и приготовила завтрак. Она ещё здесь. Я велю подать.

– Постойте, – я подняла руку, словно хотела остановить его, поймав за рукав, и неловко опустила её обратно. – Дэн О’Лайон, мне необходимо вернуться домой. Ненадолго. Там осталась одна очень важная для меня вещь.