Она встала на подоконник, пытаясь нащупать что-нибудь, за что можно было бы зацепиться. Наконец, она нащупала одну из балок, на которой держался скат крыши. Подумав, она вновь вернулась в комнату и взяла остатки занавеса. Вернувшись к окну, она набросила занавес на балку, так как не могла обхватить её руками. Теперь ей оставалось как-то подтянуться на занавесе и, упираясь в оконную раму ногами, попытаться залезть на крышу. Сделать это со всем тем, что на ней было навешено, было весьма сложно. Но последние месяцы постоянных изнурительных физических нагрузок сделали Алорон во всех отношениях сильной.

Пошумев больше чем надо, с трудом, Алорон удалось залезть на крышу. Крыша была двускатная, покрытая черепицей, но при этом довольно пологая. Алорон аккуратно поднялась на самый верх и осмотрелась кругом. Было темно и ничего не видно, однако с противоположной стороны дома был отчётливо слышен разговор нескольких грубых мужских голосов. Охрана была начеку. Очень может быть, что здесь могли быть и собаки, хотя Алорон и не слышала их до сих пор.

Другой торец дома выходил на просторный двор, и лучшее что теперь оставалось, это был ближайший торец дома. Теперь всё что оставалось, это разбежаться и со всей силы прыгнуть вниз. Если Алорон повезёт, она перелетит забор и окажется на улице, ну а дальше дело её прыти. Хотя куда бежать в таком нелепом наряде, в неизвестном городе, который вдобавок на осадном положении? Если она хочет выжить, надо покинуть город как можно скорее. Необходимо тихонько залезть на стену, а там уж как-нибудь действовать дальше.

Алорон знала про то, как правильно прыгать с большой высоты, чтобы себе ничего при этом не сломать. Ей уже приходилось прыгать с верёвки в пещере. Хорошо, что была ночь и ничего не видно, высоты то она боялась.

– Ладно, чай тут не выше, чем в той пещере, – подумала Алорон.

Она глубоко вдохнула, разбежалась по скату крыши и, оттолкнувшись от края, прыгнула в темноту.

Власть –  осколок стекла, острый, но хрупкий, в любой момент может разбиться или порезать того, кто им владеет.

(Эльфийская пословица)

Сидящие в заточении гномы, хоть и находились в весьма жалком положении, но всё ещё не представляли себе, всей нависшей над ними опасности. Они были лишними носителями очень важной тайны, став на пути у очень влиятельных, могучих сил, и пришел бы тут им ужасный конец, если бы судьба вновь не оказалась на их стороне.

Чернобород подкупил тюремную стражу при помощи своих людей в руководстве города, которые фактически были у него на содержание и готовы были выполнить любой его каприз. Однако, это не относилось ко всем руководящим городом людям. Арикия и сам город Милпа были местом крайне неспокойными, так что расположенный в столь опасной и стратегически важной местности город не мог бы удержаться исключительно на людях, поставленных по принципу лояльности и родства. Это объясняло то, что среди городского начальства были люди, которые действительно были хорошими управленцами и при этом не были на прямом жаловании у черноборода.

К ним относился и начальник гарнизона города Белг. Он был дворянином, хоть и не из очень богатого и знатного рода. При этом Белг был хорошим воином и неплохо умел управляться с военным хозяйством. Сам же градоначальник был в полном подчинении у черноборода, поэтому он немедленно передал ему все изъятые у пленников вещи, и всю подробную информацию о них. Благодаря ему чернобород мог беспрепятственно хозяйничать в городской темнице.

Гномов могли бы просто заколоть в камерах, в тот момент, когда похищали Алорон, но у черноборода была определённая склонность к театрализованным эффектам. Для него всё это было, как бы кровавая драма, участником которой он был сам, и поэтому ему хотелось сделать всё это, как он выражался "более изящно". Хотя в городе у него всё было схвачено, но он всё равно захотел придать всему вид того, что будто бы гномы умерли сами и случайно, поэтому повелел гномов отравить.