– А зачем мы туда поедем?

– Ну не знаю, – продолжала Алсин с хитрой улыбкой. – Это, наверное, связано с твоей вчерашней торжественной клятвой.

– Клятвой, какой клятвой?

– Ты разве не помнишь? Антелин рассказала мне о вашем вчерашнем празднике и о том, как про тебя сочиняли эпические сказания, которые даже в книгу записали, она у тебя в спальне лежит. Так вот, уже под конец, когда было сказано немало тостов, ты после очередного поздравления и эпической повести вылезла с ногами на стол и во всеуслышание заявила, что всё это правда, и ты такая и есть. Ну, все начали смеяться, думая, что ты шутишь.

Ты обиделась, а повесть как раз была про то, как ты дракона победила. Тогда ты и говоришь, что мол зря в тебе сомневаются, а я мол пойду да дракона убью одна, отрублю ему голову и принесу госпоже наместнице, в чём клянусь жизнью повелительницы Онувин. А в знак клятвы ещё и руку себе порезала, чтоб кровью скрепить, вон у тебя порез на ладони.

Алорон посмотрела на правую руку, на которой и действительно была небольшая царапина, происхождение которой она не как не могла вспомнить.

– Как! Не может быть, я поклялась убить дракона, жизнью повелительницы, при всех!?

Она пришла в ужас, всякая сонливость у неё тут же прошла, теперь на её лице отображалось сильное беспокойство.

– Я думаю, ничего серьёзного, – продолжала Алсин, снимая с огня сковородку и ставя её на стол перед Алорон. – Ты, конечно, была пьяна, и всерьёз твою клятву никто и не принял, но для благородной мирсу это непростительная выходка. Своей безрассудной клятвой, да ещё и в пьяном виде, ты показала своё полное пренебрежения к собственным словам, да и ещё пренебрежение к жизни повелительницы. Впредь не позволяй себе таких вещей!

Алорон заплакала, закрыв лицо руками.

– Как я могла, какой ужас, как я могла? – причитала она.

– Хватит ныть, бери и ешь, – строго сказала Алсин. – Или ты ещё хочешь добавить к своим выходкам то, чтобы прийти к госпоже наместнице в неподобающем виде, соберись и постарайся с честью выйти из ситуации.

– Как? – спросила Алорон плача. – Как с честью? Пойти и убить дракона и принести его голову?

– Ну, это был бы оптимальный вариант, но хотя бы веди себя с достоинством и приведи себя, наконец, в порядок, соберись, ты и теперь передо мной сопли распускаешь, хотя я госпожа и почтеннее тебя.

Алорон перестала плакать, стараясь взять себя в руки, однако при этом ещё шмыгая носом.

Вот и хорошо, а теперь ешь.

Есть совсем не хотелось, но она взяла вилку и отколупав небольшой кусочек яичницы начала его жевать. Но тут она не выдержала и уже зарыдала в полный голос, слёзы потекли ручьём.

– Что я теперь буду делать, почему я такая болтливая? – причитала она.

Алсин уже пожалела о своей неудачной шутке и теперь принялась утешать её, говоря, что всё образуется.

Что мне теперь делать, госпожа Алсин? Это всё проклятое вино я никогда больше не буду пить, как я так могла сказать, да ещё и при всех, да ещё в первый же день как стала благородной!

На шум, сверху пришла Антелин.

– Что случилась, Алорон? Чего ты ревешь? Но та ей не отвечала.

Что случилось Алсин?

– Ничего, ей просто стыдно, что она у нас такая пьяница и болтушка, сейчас она поплачет немного, и всё пройдёт, а может она даже сделает для себя выводы на будущее.

Антелин наклонилась к Алорон.

– Ну перестань ты плакать, всё будет хорошо, давай, тебе надо поесть.

Алорон постепенно перестала реветь, и теперь смотрела на неё несчастными, заплаканными глазами, шмыгая громко носом.

– Думаю, накормить её не получится, – сказала Алсин.

Она дала Алорон кружку с водой. Та осушила её залпом, а потом ещё одну.