– Кроме того, что я люблю.

– Высший Демон, который любит…

– Случается. Отчасти, это одна из причин моего поведения.

– Тем не менее. Ты успел устать, и это нормально. Мы, люди – не столь сильны духом, чтобы уничтожить не из ненависти то, что… То, что стояло веками, что было домом, убежищем тысячам, нам подобным.

– Ошибаешься, друг мой. Люди куда более сильны духом. Но я надеюсь, что в ближайшем времени не подвернётся возможности убедиться в этом, – тень мужчины поднялась, так и не выйдя в свет. – Что ж, боюсь, больше у меня не будет времени навестить академию. Через пять лет в это время, думаю, я буду уже в ином месте. Могу лишь пожелать удачи. Потому как нечто серьёзное вновь назревает в воздухе. Так же было… чуть меньше пятидесяти лет назад. Как раз в тот год, когда я уничтожил академию вампиров.

– Я отниму счастье и дом многих, – всё же, сказал Вольфганг. Гость, уже направившийся к двери, чуть обернулся и сказал:

– Единственное счастье, Вольфганг – это быть рядом с тем, кого любишь. Остальное – иллюзия.

И его тень слилась с темнотой. Почему-то Вольфганг был уверен, что больше никогда его не увидит. Мужчина вернулся за стол, опустив взгляд к бумагам.

Однако почти сразу дверь открылась вновь, пусть и почти беззвучно. Охотник поднял взгляд.

– Вижу, тебе катастрофически не везёт на погоду по возвращении.

– Это был директор Академии Демонов?

– Да.

Карл снял с себя плащ, кинув его на подоконник, закрыв окно. Его волосы были сырые, вид усталый.

– Великие уходят, Карл. Боюсь, скоро и нас всех… настигнет конец.

– Ненавижу воду.

Юноша прошёл к креслу рухнул в него, выдохнув и кинув на стол директора тетрадь, переплёт которой был кожаный, причём на обложке, тоже кожаной, был грубый шов – видимо, кожа рвалась.

– Если ливень не уничтожил записи… Мой почерк должен быть разборчив.

Вольфганг взял тетрадь, открыв её, коротко улыбнувшись.

– Ты всё чаще пишешь правой рукой. Когда ты только поступил сюда – писал лишь левой.

– Это что-то меняет?

– Нет. Я прочту это после. Так что?

Карл открыл до этого закрытые от усталости глаза.

– Всё написано. Но они явно расширили территорию.

– Думаешь, они хотят всё восстановить?

– Я ничего не думаю. Я лишь добыл сведения.

– Вижу, у тебя дурное расположение духа.

– Невозможно за пару лет восстановить то, что стояло несколько веков, и было разрушено за минуту.

– Если только они не найдут источник энергии достаточной мощности.

– Таких всего два. Было три. Они будут их искать.

– Хотел бы я быть столь же уверен, как и ты… Можешь идти, Карл. Благодарю за работу. Вернёшься за записями завтра.

Карл кивнул и поднялся, взяв плащ и направившись к двери, когда ему в спину раздалось:

– Выпускной год, да?

Карл остановился, сказав холодно:

– Видимо.

– Куда планируешь отправиться?

– В самое пекло. Доброй ночи.

Не желая больше ничего слышать, юноша покинул кабинет директора. Он мрачно окинул взглядом творившийся на улице природный кошмар, накинул на голову капюшон плаща и прошёл до жилого корпуса. Ни один из патрулей его не остановил – все прятались от ливня в зданиях. «В такую погоду враг легко может проникнуть в академию, потому что охотники испугались обычного дождя»

Юноша пришёл в комнату, когда было около полуночи, немного удивлённо взглянув на Рафаэля, который сидел за письменным столом. Мальчишка поднял к нему взгляд, смотря на него несколько секунд, но после вернулся к чтению. Ни один ничего не сказал.

Когда Карл ложился спать – мальчишка ещё работал.

* * *

Рафаэль ковырял вилкой в тарелке, сидя в маленьком кафе, которое было альтернативой столовой, но платной, как раз на время выходных, плюсом – для смены обстановки. Неподалёку, дальше по длинному столу, сидели остальные первокурсники. Мальчишка, всё же, приобрёл коммуникатор, это был прибор, напоминавший телефон, позволявший «звонить» друг другу, но действовал он лишь на территории академии. Эмма позвонила ему и сказала, что не сможет встретиться с ним за ужином, и пообещала, что на следующее утро постарается успеть к завтраку. На губах Рафаэля не было улыбки, он смотрел на кусочки чечевицы, которые совсем не хотел есть, но они были наиболее дешёвыми, а тратиться без сестры он и не думал.