– «Великий царь, не бойся, поручи мне эту битву,

Её я выиграю, знаю я одну молитву,

Враг будет нами побеждён». Царь сразу согласился.

Царь с жителями в страхе Бодхисаттву тут спросили:

– «Как захватить наш город Саббадатха полагает?

Что он предпримет? Ведь они все стены укрепили».

Ответил Бодхисатва им, что он это узнает.

Он со стены к шакалу так с вопросом обратился:

– «Как собираешься поднять дух в своём войске диком,

И что ты сделаешь, чтобы народ наш покорился»?

– «Я укреплю дух, наведу на вас страх львиным рыком», -

Сказал шакал, – народ ваш сам откроет ваши врата.

Народ всегда чего-либо звериного страшится,

А испытав внутри страх, он не сможет уж сразиться».

Услышав это, людям дал приказ царь Брахмадатта,

Чтоб уши заложили жители себе бобами,

Не слышать чтобы рёва львов и страху не поддаться.

Тогда только они будут способными сражаться,

Ведь город духом защищается, а не стенами.

Опять к шакалу Бодхисаттва с речью обратился.

Сказав: «Все жители сейчас львов рёва не услышат,

В них не проникнет страх, которого народ страшился.

От этого и дух их сделался намного выше.

Тебе не победить народ, тех, кто объединился,

Неужто думаешь, запляшут львы под вашу дудку,

Что благородный дух львов с вашей подлостью сроднился,

Шакальей, можно ль сравнивать в бою орла и утку»?

От гордости и пущей злости тут шакал воскликнул:

– «Львов множество не нужно мне, и одного лишь хватит.

Того, на чьей спине сижу я, и я только кликну,

Он зарычит, и сразу страх всех жителей охватит».

– «Попробуй, – тут сказал святой – увидим, что случится».

Шакал льва в спину ногой пнул, издал тот рёв, ужасный.

Ответ других львов в войске был такой же громогласный.

От рыка не могли даже слоны не устрашиться,

Державшие львов, прыгнули, трон на землю свалился

Со львами, в ярости те на слонов этих напали,

Метаться стали те слоны, разгром в войске случился.

И в давке этой меж слонов шакала растоптали.

От рёва львов во всём том войске страх распространился,

Все звери кинулись бежать и многих задавили,

В лесах спасаясь, кое-кто в укрытьях схоронился,

И многие потом от этой давки в страхе жили.

А Бодхисаттва, разгром видя, со стены спустился,

Сказал всем, чтобы уши от бобов освободили,

За стены народ вышел и картине удивился,

Увидев, страх и паникой многих зверей убили.

Лежало много тел зверей, на мясо их пустили,

И мясом этим много дней ещё люди питались.

А звери после этого людей долго боялись,

Так вышло: чистый заговор – не каждому по силе.

Когда в Бенаресе царь Брахмадатта находился,

Делами бедных, добродетельными, увлекался,

То Бодхисаттва в образе коня на свет родился,

Конём стал царским и на имя Синдху откликался.

Он был собой красив, с ним конюх проводил ученье,

Водил на водопой на Гангу, где он развлекался,

Ослица раз его увидела, когда купался,

В него влюбилась так, что потеряло всё значенье,

Она не ела, не пила, совсем больной казалась.

Лишь только думала о нём, как с ним бы повидаться,

Вся похудела и ходила, будто потерялась,

Не знала, как с ним встретиться, ему в любви признаться.

Её сын, молодой, не находил себе покоя,

Хотел узнать, что с ней случилось, но она молчала,

Но не смогла больше терпеть, ему всё рассказала,

Он ей сказал тогда: «Я встречу в поле вам устрою».

Когда в другой раз в Ганге Синдху, царский конь, купался,

Осёл к нему приблизился и низко поклонился,

Сказав, что долго он его фигурой любовался,

Хотел бы очень, чтобы царский конь с ним подружился.

Сказал ему: «И моя мать недавно в вас влюбилась,

Не спит, не есть, лишь думает о вас и всё худеет,

Она так может умереть, раз так всё получилось,

Прошу, спасите вы её, пока силы имеет».