– Че, не видел никогда? – на розовом лице появилась кривая ухмылка.

– Не-а, – честно признался Васька.

– Альбинизм называется, – донесся голос второго. – Причем у обоих, что редкость…

– А вы братья, что ли? – покрутил головой Васька, глядя попеременно то на одного, то на другого.

– Много будешь знать, скоро состаришься, – неожиданно грубо ответил первый. – Иди покури пока.

– Да я и помочь могу, – предложил водитель. – Там все под завязку…

– А ты торопишься? – ухмыльнулся второй альбинос.

Или первый. Они встали рядом, и теперь уже непонятно, кто где.

– Да нет, просто…

– У нас тут на этот случай есть специально обученные люди, – из цеха как раз начали выходить смуглые черноглазые мужики в спецовках. – Инженеры-укладчики!

Альбиносы залились смехом, а рабочие между тем, открыв дверцы фургона, деловито принялись разгружать тяжелые ящики. Васька напрягся – чем-то грузчики напомнили ему моджахедов, но он быстро взял себя в руки. Может, это таджики или узбеки. Союз-то недавно совсем распался.

Бам!

Один из грузчиков не удержал ящик, который натужно спускал с борта его коллега. Что-то лязгнуло, ящик упал, и крышка раскрылась… Лицо водителя от изумления вытянулось.

– Твою ж мать! – выругался блондин. – Чурки косорукие!

– А ты почему здесь еще? – второй выпучил на Ваську свои страшные красные глаза. – Че смотришь?

– Вы чем это тут занимаетесь? – водитель попятился. – Это же не производство!

– Вот че ты сразу не отошел? – скривился блондин. – Э, Марик, стой!

Васька охнул от резкой боли в боку, по одежде хлынуло липкое и горячее. Потом снова боль, еще и еще!

– Хорош! – уловил он слабеющим сознанием. – На хрен ты его почикал?

– Так он же видел… – второй блондин, которого назвали Мариком, аккуратно положил Ваську на заляпанную бетоном площадку.

– Договорились бы. Че сразу валить-то?

– Блин, Жорик… И че делать теперь?

Первый блондин, более выдержанный, посмотрел на стоящие рядом с цехом бетономешалки. Потом на замерших таджиков, прекративших разгрузку.

– Кто вякнет, сразу за ним отправится, – пригрозил он. – Братан, давай его в форму… Бетоном зальем.

– А машину его куда?

– Отвезешь потом сам на трассу, завалишь в кювет и сожжешь. Я тебя что, учить должен?

Сторож на КПП выпустил «Камаз», даже не обратив внимание, кто за рулем. А может, ему было просто без разницы.

Впереди во главе гоп-компании из четверых парней шел коренастый коротышка, над походкой которого хотелось смеяться – вожак изо всех сил пытался изобразить разухабистого уголовника, а выглядел при этом потешным гномом. Штаны шире, чем нужно, ботинки с блестящими пряжками, бесформенная куртка и серая кепка а-ля сороковые. В похожих еще герои «Острых козырьков» щеголяли.

– Ну че?! – словарный запас не блещет богатством, вот только это сейчас не главное.

Звали его Ромахой, он жил в соседней пятиэтажке, относящейся к параллельной улице уже Восьмого микрорайона, и считался опасным типом. Отец его перманентно топтал зону, и все уже успели позабыть, как тот выглядит, но для злобного коротышки, смотрящего на меня сейчас снизу вверх, это был во всех смыслах авторитет. Отсюда походка, манеры и желание самоутвердиться.

– Ты о чем? – страха не было. – Если о музыке, то сегодня отстой включают. Леха Мутный кассеты принес, а у него в коллекции что попало. А если о Веронике, то выбирай выражения…

Телохранители коротышки словно по команде рассеялись полукругом, блокируя нам пути к отступлению. Будет драка. Как и в прошлый раз, и не важно, ловко я ответил покрасневшему от злости Ромахе или неразборчиво мямлил… Тогда я убежал и от страха заблевал крыльцо клуба, пока Дюшу держали, а мелкий бандит что-то сально выговаривал Веронике. Как же я хотел забыть этот день, когда все разрушил… Но сегодня ведь можно по-другому?