– Я же говорил и повторю еще, что у меня нет папашиных имений и нечего проматывать, а в долг не играю тоже. И в честность Диан у меня неизмеримо больше веры, чем вашему сборищу надутых и злоязыких мошенников, бездельников и пьяниц.

– Мы играем на мелочь, главное – приятное общество и любезный разговор. Пусть я буду брюхат, как архиепископ, если у нас можно подняться без связей, так и будешь ходить цепным псом за маршалом, пока не поседеешь. Ты же умный и опытный, кажется, мог бы осознать, что не следует упускать шанс свести знакомство с богатыми и влиятельными.

– Мой скромный ум и опыт мне говорят, что не нужно заниматься тем, к чему нет способностей. Компаньон из меня никакой, буду торчать среди вас белой вороной, только зря растрачу последние деньги:

– Спасибо за приглашение, но каждому своё. В общем, хватит болтать, пора нести барахло в оружейку и потом на обед.

– Может, дашь пару плюшек на прощанье? Действительно хороши.

– Девок своих разводи. Пусть хоть одна фрейлина испечёт для тебя что-нибудь подобное, раз они так тебя любят. Сказано, что для стола с гонцами, следовательно, так и должно быть сделано. Из этих рук еще ничего не пропадало.

Выйдя, наконец, наружу, Мелиден постоял перед трапезной с вкусно пахнущей корзиной в руках, жадно вдыхая свежий воздух и в очередной раз наслаждаясь открывающимся зрелищем. Наверное, из Верхнего Замка видно дальше и во все стороны, но и с середины вид на юг хорош. Внизу остроконечные крыши, снующие человечки, за ними башни городской стены с фигурками часовых, их начищенные шлемы и латы, выступающие за бордовые табарды, сверкают на солнце. Слева домишки торгового предместья, вдали видны строения турнирного поля.

И далеко-далеко открывается равнина, еще бурая, но уже с прозеленью, а кое-где с остаточными пятнами снега, с тёмными прудами и речками. Рощи пока голые, но через считанные дни оденутся свежей зеленью. Игрушечные повозки на рыжих лентах дорог, мельницы машут крыльями. Никогда не надоедающая красота, в которой всегда находишь что-то новое. Восемь месяцев он в Камбенете, а чувствует себя, как дома. Хотя взгляд то и дело поворачивает на восток, к настоящей родине. Что-то там творится. Лучше не думать об этом.

Редкий случай – все четыре герцогских гонца были за столом. Вероятно потому, что в ближайшее время всем четырём предстояло разъехаться, созывать дружественные гильдии на большое состязание арбалетчиков, предстоящее через неполные два месяца – на Память Четырёх Основоположников. Оно должно продлиться две недели и завершиться грандиозным гулянием на Лизу, летнее солнцестояние. Как объяснили Мелидену сотрапезники, каждый день состязаются только две гильдии по жребию, обычно десять-двенадцать человек от каждой. Стало быть, предстояло пригласить две дюжины гильдий со всех концов вселенского Средиземья.

Такие состязания устраивались не каждый год, поскольку очень дорого обходились городским властям. Крупные города принимали их по очереди – через 4, 6, 7 лет, как припомнили собеседники; промежутки увеличивались во времена войн, эпидемий и неурожаев. Такие большие, как намечаемое в Камбенете в нынешнем 1414-м году от Возвещения Тарлагинова, случались раз в поколение и надолго оставались в народной памяти. Предыдущее сравнимое было в 1394 году в приморском городе Лукмоне; тогда участвовали с полсотни команд, но в основном мелких приморских. В этот раз герцог решил помочь городу, скинулись главные купцы, отмечая заключение мира с королём Дерифадом. Дороги освободились, снежная зима обещала буйное разнотравье, отчего бы не возвеселить душу. Рыцари отпраздновали мир большим турниром прошлой осенью, настала очередь городов.