- Готовы сделать заказ? – подошла к нам девочка-официантка, которую чуть ранее мы просили подождать, когда к нам присоединиться третий.

- Готовы, - не глядя в меню ответил Сергеевич и в приятном предвкушении почесал круглое пузо. – Значит так, красавица, нам ребрышки-гриль – три порции; жареной картошечки с грибами – три порции; сырную тарелку – обязательно, и порцию жареных крылышек. А вы, мужики, что будете?

- Будем смотреть, как твоя харя по швам треснет, - произнес Саня.

- И пиво, - добавил Сергеевич. – Неси три большие кружки светлого.

- Мне безалкогольное, - уточнил я.

- Язва, что ли, зачесалась?

- Я за рулём, да и малого надо будет у родителей забрать.

- Ясно, трезвенник, - разочаровано махнул на меня Сергеевич и снова обратил всё свое внимание на официантке. – Ну, ты поняла, какая у нас тут ситуация?

- Поняла, - не отрываясь от блокнота, кивнула девчонка, успевая записывать наш заказ.

- Тогда неси. За добавкой – позовём. Только далеко не уходи, добавка нам скоро понадобится.

Где-то через полчаса нам принесли всё, что заказал Сергеевич. И это всё едва влезло на стол.

- Эх, надо было еще блюдо мясника заказать, - поджал Сергеевич губы. – Там такая нарезка, мужики…!

- У тебя сегодня точно рожа по бару разлетится, - хохотнул Саня.

- Что там по нашему маньяку? Есть что новое? – оперся Сергеевич о стол, когда понял, что вторая порция ребрышек в него пока не влезет.

- Спугнули мы его тогда хорошо. Жалко, конечно, что не успели взять, - отёр Саня рот салфеткой. – Но зато он сейчас залёг на дно. Уже почти месяц о нем ничего не слышно.

- Скоро вылезет, - предположил я. – Месяц тишины. С его предыдущими эпизодами – это для него многовато. Пора ставить наблюдение по городу и подкидывать «утку».

- Тоже об этом думал. Долго для него. Один хрен должен вылезти, но теперь будет еще осторожнее, что усложняет нам его поимку, - включился Сергеевич в наш разговор. – Только «утку», Камаз, нужно такую, чтобы по ней не было видно, что она мент.

- Где ты найдешь гражданскую, которая добровольно пойдет наживкой для маньяка? – спросил я скептически.

- Да любую бери. Хоть из бара этого. Кидай в парк и не говори зачем.

- Ага, вон ту, например, - усмехнулся Саня и кивнул в сторону барной стойки, на которую взбиралась какая-то пьяная вусмерть баба с микрофоном в руке.

- Она в мясо. Какая из нее, на хрен, наживка? – поморщился я.

- Чем тебе мясо – не наживка? – заржал Сергеевич.

В одно мгновение у всех посетителей бара чуть не лопнули барабанные перепонки, когда баба на стойке запела во всю плаксивую глотку:

- Я так привыкла жить одним тобой…

- Ох-йо! – смачно шлепнул себя Сергеевич по лицу. – Разведенка, походу. Это надолго.

К концу куплета, когда я начал жалеть о том, что не прихватил с собой табельное, чтобы шмальнуть по живой мишени, в этой «разведенке» я неожиданно для самого себя узнал биологичку своего сына.

Она и здесь меня достала…

Зажав зубами зубочистку, старался смотреть куда угодно, только не туда, где на барной стойке под улюлюкание не менее пьяных мужиков танцевала и пела биологичка моего сына.

- Во даёт! – хохотнул Сергеевич, что невольно заставило меня глянуть в сторону бара, где шальная императрица Олеговна каблуком в лоб оттолкнула очередного типа, желающего поймать ее за коленки. – А говорят, что пьяная баба своей… красе не хозяйка. Смотри, как отбивается.

Странно, что у нее, вообще, есть силы на то, чтобы отбиваться. Она микрофон-то держала едва-едва, но каким-то образом смогла оттолкнуть от себя сального борова.

- А ты что, Камаз, злой такой? Бывшая? – мотнул Саня головой в сторону бара.