— Я смотрю ты воспряла!

— Воспряла? Что за пафос?! — Чёрный кофе без сахара. — говорю вошедшей официантке, игнорируя уже стоящий передо мной капучино и пирожное, «картошка».

— Даже так?

— Представь себе. Вкусы меняются! — хмыканье Камала я игнорирую — Ну, что ты хотел? Не задушевные разговоры же вести с женщиной, которую ты подобрал и обогрел.

— А это было не так?

Конечно, правильнее было бы и это проигнорировать, но я не сумела.

— Я, может и не родилась с золотой ложкой во рту, но и не бедствовала. Моё приданное было ничем не хуже других, так что ты, не имеешь права оговаривать мою семью.

— Главный товар из всего приданого оказался испорченным.

— Ты сам выбирал. И на предложение я твоё не сразу согласилась. Да и вообще, тебе нужно было послушать матушку, она ведь отговаривала тебя.

Теперь Камал молчит. Он думал, что я не знала, а я всё знала. В целом родные моего, экс мужа, относились ко мне неплохо, но вот мама моего благоверного никогда не скрывала своего истинного отношения ко мне. При Камале сдерживалась. Всегда! Но как только он выходил из комнаты, ни разу за все четыре года нашего брака, она не упустила возможности меня поддеть.

В начале нашей супружеской жизни я всего лишь раз пожаловалась Камалу, и сразу же об этом пожалела. Нет, он не кричал. Даже груб не был, но настолько доходчиво мне объяснил на каком месте кто находится, что я предпочла умолчать в дальнейшем и на свекровь свою больше не жаловалась.

Я просто терпела!

В моменты, когда об меня, в очередной раз вытирали ноги, глотала обиды и шла отмываться.

— Ты не имеешь права рта открывать в адрес моей матери, Сука! Это из-за тебя она тогда в больницу попала с сердечным приступом.

— С каким? — я прямо-таки собой горжусь сейчас. Это же надо как стойко, даже с полным безразличием я могу выдержать гневный взгляд Камала. — Говори, что тебе нужно.

— Чтобы ты заткнулась! Ещё слово и я уничтожу тебя.

Всё же стоит немного придержать коней. Взгляд Камала едва ли не безумный от гнева.

Не такой, как тогда, когда одними только словами, беспочвенными обвинениями, угрозами и хлёсткой пощёчиной вышиб из меня всю любовь, которую я к нему испытывала — но всё же!

Его слова вовсе меня не страшат. Если уж я тот ад пережила, и всё то, что было со мной после — то напугать меня уже просто нечем.

— Агентства твоего босса слишком сильно притесняет моих друзей.

— Кого, Лизетту?

— Да плевать мне на эту старую ведьму.

— Даже так?!

— Твоя вышивка действительно великолепна. Я с трудом сдерживаю гламурных кур магнатов, что рвутся к тебе с индивидуальными заказами. Каждая хочет нечто неповторимое в твоём исполнении.

— Иии.

На этот раз стараюсь не усмехнутся. На самом деле у меня на этот отпуск есть целых четыре индивидуальных заказа на очень крупную сумму. Но это, разумеется, большой, большой секрет. Если об этом станет кому-то известно, с работы меня, вряд ли, конечно, уволят, но проблем однозначно будет не избежать.

Я бы ни за что не согласилась вот так вот в обход Роберту Оскаровичу на халтуру, но мне очень нужны деньги.

— Ты хочешь, чтобы я завалила следующую коллекцию Вия? Даже если я захочу у меня не вый…

— Ты всегда была такой дурой?

— Не хами!

— Мне нужно чтобы ты принесла мне к завтрашнему дню… в край через два дня, бумаги на его «чёрную закупку»

— Что?

— Твой босс закупает ткани через контрабанду. Избегает ряд проверок и этим подвергает опасности здоровья и даже жизни своих клиентов. Я как честный человек не могу допустить чтобы кто-нибудь пострадал.

— Так все делают. Без исключения! Большая часть тканей — контрабанда. Все так или иначе хотят экономить. Уклониться от налогов, избегать ряд проверок и так далее.