После этого плавно перешли к закускам. Я положил себе на тарелку немного салата-оливье. Мимоходом, мне удалось оглядеть и другую «снедь», красовавшуюся на столе. Удивительно, но здесь не было ничего купленного в магазине – привычных для москвичей колбас, ветчин или балыков. Почти вся еда попала на стол из собственных погребов. Естественно, основу её составляли разного вида соления. Квашеная капуста, маринованные огурцы и помидоры, грибы и мочёные яблоки… Одним словом, всё самое необходимое для того, чтобы перебить вкус крепкого самогона.

Миновало ещё около пяти минут. Я с аппетитом откушал салата-оливье и дегустировал винегрет. Само собой разумеется, мне уже хотелось вскоре откланяться, дабы не злоупотреблять гостеприимством калужан, но за столом послышалась дежурная фраза:

– Между первой и второй – промежуток небольшой!

Самогон опять разлили по рюмкам.

– Ну, за здоровье! – провозгласил новый тост мужчина.

Вторая стопка крепкого напитка уже более заметно подействовала на меня. Я ощутил лёгкое головокружение.

– Отведайте грибочков, молодой человек, – посоветовала одна из дамочек. – Из наших лесов, собственного посола.

– Спасибо, – ответил я и положил себе на тарелку из общей миски немного грибного ассорти. Лисички, опята, подосиновики… Щедрые дары калужской природы были для меня в «диковинку». В студенческие годы я просто не находил времени на то, чтобы прогуляться по лесу с корзинкой. Да и заниматься консервированием у меня дома никто не любил.

Я попробовал солёные грибы и по достоинству оценил их вкус. Чувствовалось, что они были приготовлены по народному рецепту.

– Мы живём скромно. Никаких изысканных угощений у нас нет. Питаемся, как говорится, чем Бог послал, – пояснила женщина. – А дом наш хоть и старинный, но не особо уютный. Горячая вода тут есть отнюдь не всегда, да и ремонт уже давненько не производился. Тут маленькие квартиры, принадлежащие разным хозяевам. Туалеты общие, а ванной комнаты у нас и вовсе нет. Всё мечтаем о переезде. Стоим на очереди на новую квартиру.

– Понятно, – покачал головой я. – О памятниках архитектуры у нас в стране не сильно заботятся. Отдают людям под коммунальное жильё и не думают о последствиях. А ведь это дом знаменитых калужских купцов Макаровых.

– Где же они теперь эти купцы, – махнула рукой женщина. – После революции в Калуге их и след простыл.

«Да, – подумалось мне. – Удивительное дело получается. В Европе люди, проживающие в старинном историческом здании, этим буквально гордятся, бережно охраняют его фасады. А у нас? Людей заселили в нереставрированные и совершенно не приспособленные для жилой функции палаты XVIII столетия, оставив их мучиться на долгие годы. Ведь разрешения на внутреннюю реконструкцию тут не получить. Всё под охраной государства. С одной стороны, вроде бы это хорошо. Свою историю надо уважать. Вот только непонятно, чем люди-то виноваты. Для чего их превратили в затворников, упрятав за массивными белокаменными стенами?»

Крепкое спиртное способствовало моему опьянению. Я, наконец, понял, что меня пригласили за праздничный стол исключительно ради компании, как собутыльника. Нужно было поскорее спасаться. А то после определённой дозы самогона домашнего изготовления ноги могли и отказаться меня слушаться. Я сослался на то, что не располагаю достаточным временем. Жизнь туриста, дескать, подчинена строгому распорядку.

Хозяева, увидев, что я не привычен к спиртному, не стали настаивать. Одарив меня ещё одной рюмочкой самогона «на посошок», одна из женщин проводила меня до дверей, и мы по-доброму распрощались.