– Не, зачем. Тогда ты не будешь чувствовать себя обязанной и не станешь выполнять мои приказы.

– Злата! – мамин голос эхом отражался от стен.

– Это ваш подъезд! Давайте взглянем на квартиру.

– Иду! – крикнула я в ответ и сунула мятую коробку парню. – Спрячь куда-нибудь.

– Дважды должница. Значит, тебя зовут Злата? А я Лев.

– Звучит гордо. И к волосам подходит. Подожди-ка! А чего это ты не серый и не бежевый? Разве тут можно быть рыжим?

– У меня аллергия на краску, повезло. А ты какая была?

– Зеленая!

– Звучит круто. Ну теперь ты никогда уже…

Мама прервала наш разговор.

Пора было идти домой и делать вид, что мы нормальная семья в нормальном месте.

– Тебе не стоит с ним общаться.

Мы стояли у двери в квартиру и не заходили. Разговор был явно не для папиных ушей.

– Это почему?

– Ну… Он же из этих. С первых этажей.

– Не знаю, что это значит. Какая разница? Он живет в нашем доме, значит такой же, как мы.

– Нет, не такой же!

– Ого. А в чем разница?

– Мы, не кто-то там, а ученые! А он, получается, сын кассирши. Из магазина. Мы с пятого этажа!

– Но не с десятого же. Над нами еще пять этажей, и они все должны относиться к нам, как к мусору, по твоей логике? Если я встречу кого-то из них – мне поклониться?

– Нет. Но и заговорят они с тобой вряд ли. Почитай брошюру.

Я врезалась в мамину спину на входе.

– И мы еще переедем выше. Не переживай.

– Да мне пофиг.

Я закрылась в комнате со своими коробками и пакетами.

На одном из кремов наклейка немного отошла. Может быть, дело в том, что я швырялась тюбиком в стену, не знаю.

Под этикеткой оказались выдавлены буквы, в которых явно угадывался логотип люксовой фирмы. Ого. Понять бы – хорошо это или плохо. Такой дорогой косметики у меня никогда не было. Даже у мамы. Но в брошюре написано, кажется, что тут все собственного производства.

Хотелось в душ, поужинать и спать. В шкафу нашелся пушистый халат, пижама, комплект, видимо, домашней одежды – футболка и лосины, спортивная форма, наверное, для уроков физкультуры, и запасная школьная форма. Без нее, похоже, на улицу выходить вообще нельзя.

Без формы, без укладки, без вызубренной наизусть брошюры.

Ужин был унылым. Еда, конечно, вкусная, но оттого, что она «рекомендованная», а не выбрана нами самими, желудок скручивало. Родители радостно обсуждали новые прически и форму. Папу тоже постригли и, кажется, даже подкрасили седину. А может, он так обрадовался бежевому халату, что снова стал тем молодым брюнетом, каким был пять лет назад.

– А на завтра что можно взять в магазине? Может, что-то приготовим сами из продуктов?

Я чувствовала себя лучше от этой идеи. Немного свободы, импровизации.

– Насчет завтрашнего дня.

Мама замолчала и посмотрела на отца.

– Ладно, я объясню. Завтра мы встанем раньше тебя, у нас работа. А придем, скорее всего, позже, ты уже будешь спать. Но не беспокойся. Тут все продумано. Есть ресторан, где ты сможешь позавтракать, пообедать и поужинать…

– Класс, то есть если меня похитят, вы даже не заметите?

Родители рассмеялись.

– Тут некому таким заниматься. Все работают! И все прошли сложные проверки, чтобы сюда попасть!

– И тут повсюду камеры.

Что? Интересно, насколько повсюду?

– Даже в моей комнате?

– Кажется, нет. Но дома-то тебе точно ничего не грозит. Ты же осваиваешься? Как тебе комната?

– Сойдет. Болотом пахнет.

– Ты скоро поймешь, что тут совсем не скучно. Есть разные…

– Нет, вы не поняли, в прямом смысле слова пахнет болотом. Тиной, рыбой, бензином еще.

– О, хорошо, что напомнила, посмотри, что папе подарили! Набор свечей с запахом «Калмкорп».

– Это они так воняют?

– Злата! Уймись. Давайте зажжем и понюхаем. Так. Эту сюда, на кухню. Эту тебе в комнату, а эту нам.