Инспектор продолжил путь к рабочему месту Фредрика и Андреаса – они сидели на другом конце здания. По пути Косс снял свой сшитый на заказ пиджак глубокого синего цвета, расстегнул пуговицы на манжетах рубашки и закатал рукава. Наконец придя на место, он поднял руку и, наигранно подергивая ею, прижал ее к груди.

– Значит, опять нервы, – прошептал он. Его ухоженные брови блестели.

– Косс? – Андреас поднялся. – Иди к черту.

Напарник должен отвечать на выпад. Всегда. И это делало его легкой добычей в нескончаемых интригах отдела. Фредрик жестко посмотрел на Косса и покачал головой. Чем больше драмы, тем больше внимания. Только Андреас знал, почему Фредрик отсутствовал все это время. И пусть все так и останется.

Косс только улыбнулся. Очевидно, у него был туз в рукаве.

– Если вы слишком хороши для того, чтобы помогать женщинам и детям в беде, то вот, чистильщики канализации из управления нашли труп в одном из люков в Кьелсруде. Езжайте туда.

Город стоял в пробках. Фредрик и Андреас терпеливо ждали, чтобы выехать по шоссе E-6 на север. Ливень сменился холодным дождем, как только они покинули кипящий котел Осло, а дорога стала мутной и скользкой. Таким же стало и настроение, как только Андреас закончил свою тираду по поводу Себастиана Косса.

– Так и…?

– Все хорошо, – сказал Фредрик, чтобы наконец закончить это. – Что меня беспокоит, так это то, что я ничего не помню.

– Но… ты планировал… – Андреас остановился на полуслове. Провел рукой по седым кудрям и погладил горло тонким пальцем. – … когда мы сидели с тобой раньше, тем вечером? Когда мы ели?

Андреас включил синюю мигалку и перестроился на полосу общественного транспорта.

– Наверное, это не мое дело, но… Ты пил довольно много. Ты всегда ходишь с карманами, полными обезболивающего?

Андреас задал вопрос, не взглянув на Фредрика. Фредрик склонил голову к окну и наблюдал, как с каждым вздохом испарина выступает на стекле. Вдох-выдох.

Правда в том, что иногда ему нужны были эти таблетки. И хотя раны после взрыва давно затянулись, случалось, что боли все еще накатывали. В плече, груди и нижней части ног. Пульс учащался, выступал холодный пот, дыхание становилось прерывистым и нервным. Конечно, он знал, что эта боль – не настоящая. Знал, что облегчение, которое давали таблетки, наступало не в теле, а в голове. Понимал, что эти таблетки не для такого применения. Но так уж вышло. Именно по этой причине он обычно носил в кармане один или два блистера с таблетками.

Но это не должно никого касаться. Даже Андреаса.

– Не хочу говорить об этом, – ответил Фредрик.

Дальнейший путь продолжился в молчании. Скоро они добрались до промышленных районов Груруддалена. Здесь было так облачно, что они едва смогли разглядеть дома на пологом склоне долины. Дома мигрантов, ассистентов стоматологов, медсестер и других, кого вынудили переехать сюда подскочившие цены на жилье. Это крошечные шестеренки в общественном механизме. И многие из них, наверное, подсыпали песок в этот механизм. Здесь мелкий жулик становился грабителем, мелкие дилеры – контрабандистами, а хулиганы – убийцами. Груруддален.

– Такие провалы в памяти… может статься, что они не навсегда, так ведь? Может быть, однажды ты вспомнишь?

– Да, – ответил Фредрик, повернув голову к коллеге. – Врач что-то такое говорил.

На лбу Андреаса залегла морщина.

Парень из управления уже стоял на месте, готовый отвести их на парковку. Под мелким дождем в свете фар отражатели на комбинезоне придавали ему мерцающую ауру. Божественный нимб, правда, заслоняли усы как у шнауцера, сливающиеся воедино с волосами, торчащими из носа.