На вилле они нашли старый телефонный справочник, открытый на страницах с отелями, и, не очень веря в результат, Кафа попросила Ханну обзвонить их все. Потом им пришлось делать звонки по бесконечному списку частных и коммунальных домов престарелых, проверять больницы, связываться с дальними родственниками… Господи. Кафа чувствовала, что тратит время впустую. Инспектор Косс казался абсолютно незаинтересованным этим делом, а эксперты на месте преступления очень хотели поскорее свернуть все работы. Черт. Не так она себе это все представляла.

Крыши окутал мягкий туман, и когда Кафа вышла из автобуса, она едва разглядела готические башни церкви Сагене. Их освещали вмонтированные в асфальт прожекторы, и на каменных стенах танцевала длинная тень от какого-то бегуна, который остановился и делал растяжку на площади перед церковью. На остановке на другой стороне дороги стояла пожилая женщина. Кафа выпустила на холоде пар изо рта и, плотнее укутавшись в куртку, быстрыми шагами пошла через крошечный парк.

Она уже почти добралась до строящегося фонтана, когда обратила внимание на шаги за своей спиной. Сначала она почувствовала, как замерзшая земля вибрирует под ногами. Затем услышала звук. Она сделала шаг в сторону, чтобы пропустить вперед бегуна.

Удар в спину был сильным. Кафа упала вперед на каменные плиты у фонтана, едва успев выставить перед собой руки. Жгучая боль в колене, грязь и гравий впились в ладони, и подняв голову, она увидела высокого мужчину средних лет в тренировочных леггинсах и толстовке с капюшоном. Он пробежал мимо и даже не обернулся.

– Извините, – прокричал он и побежал дальше.

– Но какого хрена…

Кафа с трудом поднялась на колени. Твою же мать. Она приземлилась на замерзшую грязь. Руки болели, а на колене брюк образовалась дыра. Брюки вообще-то недешевые были.

– Все нормально?

Кафа обернулась на голос. Пожилая женщина маленького роста в круглых очках и в безупречном дорогом пальто протянула ей сумочку. Та женщина с остановки.

– Ну и тип. Даже не остановился, – сказала она и помогла Кафе подняться.

Утреннее солнце еще стояло низко на небе. В нескольких окнах бетонного строения, где разместилось отделение ортопедии Софии Минде в больнице Акера, горел клинический свет. Замерзшая осенняя листва хрустела под ногами. Фредрик ходил вперед-назад перед зданием. Клубы пара изо рта увеличивались в объеме по мере того, как телефонный разговор становился громче.

Открывая входную дверь, Фредрик впустил с собой порыв ледяного ветра. Андреас глубже засунул руки в карманы куртки. Тонкий шарф – единственный признак того, что коллега все же осознавал – на улице уже вовсю ноябрь. Светлые летние брюки и обтягивающая желто-белая рубашка подчеркивали загорелое лицо под копной седых кудрей. Андреас мог быть красивым мужчиной, когда был в настроении.

– Косс? – спросил он, встретившись с мрачным взглядом Фредрика.

– Беттина, – буркнул Фредрик в ответ.

– Хочешь поговорить об этом?

Фредрик посмотрел на часы. Еще оставалась пара минут до назначенной встречи.

– Нет, – ответил он, но все же продолжил: – Она бесится, что Якоб все время сидит в своей комнате. Утверждает, что он асоциален. Что нам нужно заставить его больше времени проводить с друзьями.

Он опять забормотал.

– Знаешь, что я делал, когда был пацаном? Мы жили рядом с заведением для людей с задержкой в развитии. Вместе с другом сидели в роще и стреляли по ним из пневматического ружья.

Он этим не хвастался, но это было правдой. Было чертовски трудно попасть. Зерна кукурузы разлетались во все стороны. Три попадания подряд, и друг покупал сигареты.