Не жжёт – зовёт.
Иль уже поздно?
Остров.
Двое. Мы.
И книга, великая, как пирамида.
На шее – ствол, в руке – мачете.
Перечитай и дай другому.
И подошьют тебя, подклеют,
И вспомнят, заново сжигая,
И вздрогнут:
«Ом намах Шивая».
Чтоб стал тузом валет, кастрируй короля.
Укор – награда. Жизнь – бадейка.
И квас чесночный – дом забвенья.
На печь пусть мысль моя спешит,
Стремится, треплет чьи-то нервы.
Уже ли я не первый?
Иль не последний,
Где нет здесь больше никого?
А, ты!
Прости, милашка.
Ты сморщилась, под стол забилась.
Ты отбираешь силу,
Спускаешься с луны и душишь,
Вся белая.
Арджуна – недоносок.
Куда тягаться с Ним, однако?..
Для выскочек у нас есть тоже ниши.
Подай и нищим,
И богатым,
Брахманам,
Вайшьям
И солдатам.
Ангажемент твой всем подходит.
Смелее шефствуй над дитятей.
И гордо шествует Антихрист.
Он долгожданен, он накликан.
Не видно лица. Грустно.
Капель забытая, прогладил утюгом тебя
Всевластный принц шутов и лесбиянок.
Матриархат купает тело.
Патрон клиента заклеймил.
Лишился ветер перемены.
Огонь и похоть.
Сад желаний однопол.
Сад мук – с маркизом во главе и во череслах.
Дьявол – престидижитатор, тихоня,
Мальчик – педераст.
Он плачет на песке и смотрит:
Как капли, слёзы исчезают, сохнут,
Не проникая вглубь песка,
Как волны.
Как прилив.
Как сон, гонимый жизнью.
Он снял цилиндр и плачет.
И зубы его режут тугую полость бриза счастья.
Колдун, пройдоха, отценасильник,
Владыка жрёт своё зерцало.
Жрёт свой голод, жрёт таблетки семени,
Прессованного ветром.
Таблетка в небе – пряник.
Сохнет. Гаснет.
Отдаёт не то, что нужно.
Партитура, пюпитр. Муза.
И шашки наголо.
Рубите провода, рубите злобу.
Рубите мощь
Эрекции чужой.
Как мало здесь тебя!
Всё больше там,
Где нет того,
Что здесь присутствует в явлениях.
Кирпич – феномен. Корь и гарь.
И гать – могила для мышления.
Геометрическая плоскость болота
Ярого сознанья.
Шибче, шибче пузыри!
Два принципа:
Кусай за локоть,
Зри затылок.
Бицепс —
Он толще, он прочнее счастия любимой.
Ещё вернее счёты —
И пальцы ловкие при них.
Топтать, топтать!
Месить, мешать, взбивать.
Готовить мессу чёрную,
Вынашивать, внимать.
Престол под куполом пустыни.
И дух единственный там – саксаул.
Где призрак Агасфера?
Где три небесных сферы?
Смерть дороже, чем прощенье.
Однако сломаны весы.
Клеймо на шее. Отмщенье
Сочтёт минуты и часы.
И «когито»,
И «эст фемина» —
преграда бытию ничто.
Опять тот ангел будет честен.
Шесть крыльев, шесть венцов полёта,
Залог удачной повитухиной работы.
Оправа – золото.
Потрава всполота.
Злак. Злачные места.
Плевелы?
Нет. Саранча?
Нет. Валовый урожай —
Руки подставляй.
Отношение частей сознания
К частям создания.
Я весь здесь.
Я весь взвесь.
Я друг врагу, я враг для друга,
Отец для сына, дед для внука.
Я вертикаль и параллель в зеркальных комнатах.
Я отражаю «я убиваю».
Я убиваю «я отражаю».
Слышишь трель кукушки? Мачеха моя.
Она дороже мне, чем вера.
Считай, коли ты слаб,
И верь, коль ты бессилен,
Но символ женщины не трожь,
И только молви, повторяя: «Ку-ку, ку-ку, ку-кук-ку…»
Куда ушла раздвоенность?
И ног – ни слипшихся, никаких.
Присутствие покойников
Самих
На собственных на похоронах —
Кредо кучи бытия.
И всё здесь есть. И правит телом Логос,
Продажный сын кровавого отца.
Я всё создал —
Ты все запомни,
Когда разрушишь молодца.
Отдельно руки, ноги, рот и бёдра.
Не в том порядке их скрепила.
Вот расставанье с силой.
Рожденье – боль.
И смерть – в страданье.
Когда воскресну, вновь разрезан,
Я обрету надежду на вящие на упованья,
На то, что буду склеен целиком.
Я ненавижу жертв себе —
Противно жрать себя.
Тебя боюсь, хоть созидаю,
Хоть прячусь у тебя под мышкой,
Как Аполлон и мыши.
И лук натянут тетивою.
«Эвоэ» вою.
Присмертный хрип моей осанны