Но Сын-вождя не участвовал в посмертной расправе, а стоял в сторонке и о чем-то усиленно думал. Наиболее верные сторонники последовали его примеру и не притронулись к добыче.

«Зверь очень старый, это видно по бивням и по глазам. Бежал он не от нас, что-то или кто-то его сильно напугали. К тому же, на ногах у него явные следы разрезов, оставленных отнюдь не копьями. Честь не позволяет мне считать испытание выполненным, он не наш трофей», – думал про себя Сын-вождя.

Эти мысли он поведал остальным сверстникам. Тут же, единое племя распалось на две части. Большая из них требовала немедленно вернуться в общину и признать испытание пройденным. Ведь, мамонт мертв, и они явно приложили к этому свою руку. Дело принимало неприятный оборот, решив избежать рукоприкладства, вожак признал их право вернуться в родной стан, но заметил, что он возвращаться, не намерен, пока не убьет мамонта в честном поединке. В результате сказанного, с ним остались пятеро ребят, которые пожелав доброго пути соплеменникам, устремились дальше в лес.

«Что же оставило такие глубокие следы на коже мамонта?», – размышлял черноволосый охотник, ведя радостных людей обратно к месту стоянки своего племени.

Примерно похожие, но гораздо более плотоядные мысли роились в голове у другого вожака, который прятался в тени деревьев, сливаясь с ними окрасом полосатой шерсти. Разумно рассудив, что меньшая группа людей – это более легкая добыча, он побежал вслед за ними. Другие хвостатые члены прайда пошли в том же направлении. Предстоял сытный пир.

Шестеро молодых, но очень отважных ребят шли в самую чащу леса, куда еще не ходил, ни один из людей прежде. Сбившись в кучку, и ощетинившись копьями, они озирались по сторонам. Чувство подсознательного страха непрерывно наполняло их души после разлуки с товарищами. Словно кто-то их преследовал, скрываясь в тени деревьев, но кто, они не знали. Человек – охотник и властелин этих земель потихоньку превращался в дичь.

Наступала ночь, люди в отчаянии искали безопасное место для ночлега. Вокруг них не было ни камешка способного укрыть могучие и ранимые спины от возможных врагов. Лишь голые вершины деревьев упирались высоко в небо, а ушедшая раньше времени листва лежала мертвым покрывалом на земле, обиженно шурша, когда её тревожили босые ноги охотников. Как только солнце скрылось за горизонтом, стало совсем холодно. Сын-вождя решил сделать привал. На скорую руку подростки соорудили шалаш из веток и опавших листьев. Хоть какая-то преграда от собирающегося дождя.

Первым на вахте стоял Сын-вождя и размышлял об испытании: «Мы ушли уже очень далеко, местами я замечал необычные кусты с какими-то коричневыми ягодами. Мамонтов не видно, может, стоит повернуть назад?»

Такие думы быстро склоняли ко сну, поэтому, встряхнувшись, он разбудил следующего охотника, и улегся на его место. Теплота и чувство покоя вскоре усыпили усталого вожака. Ночь была неспокойной. Странные звуки и фырканья многократно будили напуганных подростков, но, видя из шалаша ноги часового, они успокаивались и спали дальше.

Первым проснулся Сын-вождя. Потянувшись, он вышел из ночного укрытия, которое уже не могло служить защитной от напасти. Жестокий ветер смел практически всю листву с промерзших веток. Молодой человек оглянулся, неясное чувство тревоги сковало его душу. Вокруг стоянки листья лежали не ровно, как будто здесь была драка. Кинув камень в спящих, он безмолвно приказал им выходить из шалаша и брать копья. Его взгляд, до той поры оглядывающий окрестности, затвердел на ворохе листьев, странным образом напоминавший контуры человеческого тела. Он был весь в крови. По запаху, ребята сразу определили, что кровь была человеческой. Лес огласил отчаянный зов, но часовой не откликался. Поиски были напрасны, тело так и не нашли. Судя по следам, таинственный зверь утащил его тело к березовой роще, а дальше картину скрыл ночной ветер и новый листопад. Посочувствовав гибели товарища, путники отправились дальше. Какая-то жилка внутри каждого из них толкала в путь, отгоняя страхи. Дорога вела их вперед, вперед к священному зверю.