– Спасибо, мне, право, так неловко, я с собой ничего не захватила, и мне нечем вас угостить.

– Не беспокойтесь, милая девочка, в моем «юном» возрасте кушать в столь позднее время уже непозволительно. Но чайку мы с вами выпьем вместе.

Он придвинул к себе стакан с чаем и сделал маленький глоточек. К этому времени я уже принялась за второй сочник, который, как и первый, был таким вкусным, что просто таял во рту. Пожилой человек с улыбкой смотрел на меня. И мне казалось, что он все изучает, оценивает меня и радуется, что его мысли на мой счет оказались совершенно верными.

– Позвольте вашу руку, сударыня! – несколько пафосно произнес Генрих Карлович.

Я непонимающе уставилась на него.

– Вы мне позволите взглянуть на линии вашей руки? – все с той же доброжелательной улыбкой спросил он, протягивая мне свою руку.

– Какую руку вы желаете изучить? – в тон ему улыбнулась я.

– Любую, какую пожелаете.

Я протянула ему свою левую руку, и он внимательно стал рассматривать линии моей ладошки.

Это продолжалось несколько долгих минут и уже стало мне надоедать, когда он воскликнул.

– Все так, как я и думал изначально.

– Что пишут? – иронично осведомилась я.

– Вы сильная и умная девушка! Этот урок был вам послан свыше! Вы теперь навряд ли кому-нибудь доверите свои сердечные тайны!

Он улыбнулся и отпустил мою руку.

– А что еще вы увидели?

– У вас все будет хорошо! Ваша сила в том, что вы сами творите свое будущее. И вам, естественно, помогают Высшие Силы. Вы будете еще долго учиться, потом сами будете преподавать. А ваша подруга не тот человек, за которого себя выдает. У нее уже начались неприятности. Есть люди, которые считают, что за них все должны сделать другие, что в их неудачах виноват кто угодно, только не они сами. Они ничего не создают для себя сами, зато разрушать все, созданное другими, могут замечательно. Прекрасно, что к вам это не имеет никакого отношения!

Он улыбнулся, посмотрел на часы и сказал.

– Через десять минут моя станция. А вы ужасно хотите спать. Ложитесь, милое дитя. Я постою в тамбуре.

Он взял свой саквояж и вышел из купе. Я начала стелить себе постель. Мне показалось, что поезд притормозил, и, несмотря на страшное желание поскорее улечься спать, мне захотелось взглянуть, на какой станции сойдет мой попутчик.

Я вышла из купе, в коридоре вагона никого не было. Дверь к проводнице была открыта, и она явно дремала. В тамбуре тоже никого не было.

«Надо же, – подумала я, – я даже не заметила, как остановился поезд и вновь поехал».

Возвращаясь к себе и проходя мимо купе проводницы, я увидела, что та приподняла голову и сонными глазами смотрит на меня.

– Какую станцию мы только что проехали? – спросила я у нее.

Она сосредоточенно заморгала, взглянула на свои часы.

– Никакой станции еще не было. Следующая будет только через час двадцать минут.

– А на какой же станции сошел Генрих Карлович?

– Кто?

– Ну мой сосед по купе. Пожилой мужчина с яркими голубыми глазами.

– Какой еще сосед? В вашем купе никого кроме вас нет и не было! Вы, видно, заснули и еще не проснулись, милая.

– Как это не было, когда я с ним чай пила! Он, между прочим, у вас его взял. Два стакана.

На столе его шоколад и сочники. И мандарины.

– Я что, по-вашему, не знаю, кто у меня в вагоне едет? – возмутилась проводница.

– Может, он купе перепутал и сел не на свое место? – предположила я.

– Да никто, кроме вас, в мой вагон не садился, говорю вам.

– Так вы, наверное, сами задремали, и чай он налил без вашего разрешения.

– Какой еще чай?! Я сама наливаю и сама отношу стаканы с чаем. Сама же их и забираю. И вам тоже я подавала чай и забирала ваш стакан.