Говнюк!!! Падла!!! Мразь!!!

Ярость самого Сатаны поднималась из желудка к груди. Казалось, глаза сейчас лопнут от перенапряжения. Рогожкин сжал ручку с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

– Ну что ты вылупился, мудила??? Учи уроки, соска! – дерзко выкрикнул «мажор» и два его дегенеративных товарища заржали во всю глотку.

Между рядов прошла главная красавица института – Орлова Юлька. Ее темно – каштановые волосы источали аромат дорогих французских духов, стройные ножки по–модельному ступали на высокий каблук. Казалось ее изящные ступни не отрываются от пола. Она плыла между рядов к своей парте, безразлично смотря только вперед. Ее никто не интересовал, говорили, что ее парень держит ночной клуб возле торгового центра, поэтому смысла мутить с кем-то из однокурсников у нее не было. Санька пытался ухаживать за ней, но она отшила его так быстро, как портной рассекает ножницами швы. Его это очень задело, но он старался не подавать виду. Она села позади веселой троицы и достала последнюю модель «айфона». Прозвенел звонок. Ботаник отвернулся, поиграл желваками и тут у него в глазах потемнело.

– Я ничего не смогу ему сделать, даже если эти два урода будут не с ним! Даже если я докажу, что он украл у меня аккаунт, что я должен буду сказать?! – подумал в смятении очкарик и забрав со стола тетрадь, встал и направился в сторону выхода.

– Девочка, обиделась!!! Посмотрите на нее!!! Она обиделась из-за игрушки!!! – распалял сам себя «мажор», крича вслед Рогожкину обидные тирады.

Теперь не было никаких сомнений, что это именно он украл у него аккаунт. Он с поразительной наглостью в этом признался и даже не боялся ответственности.

Нескладная фигура обернулась. Два глаза увеличенные линзами уродливых очков сверкнули слезами и он просипел:

– Ты пожалеешь об этом, сука!!!

В этот момент в аудиторию вошла дородная Анна Михайловна, преподаватель по высшей математике и изумленно спросила:

– Юра, зачем ты такое говоришь???

– Да пошла ты! – процедил сквозь зубы Рогожкин и выскочил из класса.

Ее бледные глаза расширились от ужаса, и она прислонилась спиной к доске, на которой кто-то особо остроумный написал матерное слово из трех букв во время перемены. На черной ткани платья был мел, и вся аудитория тихо повизгивала от нервного смеха, еле сдерживаясь, чтобы не закричать на весь класс, когда она поворачивалась к доске и писала задание. Пара пролетела так же быстро, как урок в школе. Об инциденте с неинтересным Рогожкиным все моментально забыли. Только он ничего не забыл…

Он поставил игру под названием ЖИЗНЬ на паузу, чтобы немного разобраться с мыслями и придумать, как растоптать этого холеного говнюка, скормить ему его же сердце, залить его кровью всю аудиторию. Сидя на остановке автобуса, он смолил дешевую сигарету и его взгляд был холодным как у рептилии. Он вспомнил, как однажды в первый и последний раз прогулял институт и зашел в магазин для рыбалки и охоты. Там было много интересного…

***

Близорукий взгляд рассматривал блестящие стекла витрин, под которыми на красном сукне лежали пистолеты и револьверы разных размеров и марок. Соблазнительные формы и очертания манили его, как кокаиниста белая «дорожка» на гладкой поверхности стола; как аппетитные коленки Орловой – Саню Солошенко; как маленькая девочка в легком платьице, поджидающего ее у подъезда педофила. В груди росло приятное чувство силы, которая заполняла каждую клеточку его несуразного тела. Его бросило в жар. Он хрустнул пальцами и спросил у продавщицы в белой рубашке с прикрепленным к карману бейджиком с надписью «Ира»: