Старуха открыла дверь и я, сидевшая неподалеку, увидела проносящиеся внизу пейзажи. Изумрудная сочная растительность, лиственные деревья и цветущие кустарники, высокая зеленая трава радовали глаз. Я тихонько подползла еще ближе к двери, намериваясь спрыгнуть, так как летела избушка довольно низко, чуть не касаясь курьими ногами крон деревьев. Но бабка так глянула на меня, что я замерла. Она кинула, выбрав из ушата большой кусок торта вниз (уж не знаю, кому он предназначался, а спрашивать, конечно, не стала). Летим дальше. Вижу, внизу уже пальмы, цветущий олеандр с розовыми цветочками. Флора, характерная для субтропиков. Опять потихоньку поползла к двери. Может, сейчас повезет, и я избавлюсь от нехорошего соседства? Но мне не разрешают. Вниз полетел очередной кусок кондитерского изделия. Я только слюнки сглотнула. Так сменились несколько ландшафтов. Я все смотрю вниз. Медленно поплыли пологие горы с выжженной, низкорослой, поменявшей цвет с зеленого на бурый, травой. Пейзаж какой-то лунный. От всего веет унылостью и безнадежностью. Все голо и невыразительно. Избушка тем временем пошла на снижение. Когда до земли оставалось метра полтора, старушка с седыми космами и крючковатым носом подтолкнула меня к двери. Перед этим кинула на землю кусочек черного хлеба, достав его, изрядно поковырявшись, из ушата. Сказала, остро глянув на меня: «Вот теперь иди. Пора. Это твое». Я вывалилась из дверей и мягко приземлилась на покрытую мелким щебнем землю. И… проснулась.

Больше в ту ночь уснуть не смогла, как ни старалась. Все думала, что бы значил мой сон. Уж очень он был непрост.

Наутро рассказала мужу про то, что мне приснилось. А он мне сразу так и говорит: «Я знаю эти места. Это Ленинакан. Ты все очень точно описала».

Так что, когда недели через две мужа назначили в Ленинаканскую дивизию, мы не особо-то и удивились. Были готовы к этому. Приехав на новое место, поселились в доме, с балкона которого прекрасно был виден «лунный» пейзаж. Перед нашим домом не было других строений. До турецкой границы было всего семь километров.

Так что первая часть сна сбылась с поразительной точностью. Сбылась и вторая. Старушка сбросила лишь кусочек черного хлеба. Так все и было. Жили мы очень и очень скромно. Сбылось и третье. Я все думала, почему мне приснилась именно избушка с таким страшным персонажем? А в 1988 году все прояснилось. Случилось жуткое землетрясение, в результате которого город был почти весь разрушен. Семья наша пострадала. Едва «вытянули» с того света старшего сына, квартиру и все имущество мы потеряли.

Вот и не верь после этого снам.

Эта история случилась со мной в 1988 году, когда наша семья проживала в Армении. Совершенно внезапно, в августе, умер отец моего мужа. Похоронив его по всем православным канонам, мы вернулись в Ленинакан. Все ритуалы были соблюдены и на 9-й день, и на 40-й, все, как и полагается. Но покоя мне не было. Должна сказать, что я очень любила своего свекра – замечательного человека. Я плакала и плакала, беря себя в руки только к приходу с работы мужа, чтоб еще больше не травмировать его. Так продолжалось почти до середины ноября.

Однажды, отведя в школу своих двух сыновей, я вернулась домой. Дома меня встретила Бобка, карликовый пинчер, которая жила с нами. Дама она была, прямо скажем, очень нервная, но в этот день вела себя спокойно. Она осталась лежать в прихожей. Я же, чувствуя какую-то тревогу, обошла всю нашу квартиру. Убедившись, что все в порядке, в самой дальней комнате (нашей спальне), я стала переодеваться в домашнюю одежду. Поскольку зимы на таком высокогорье были весьма суровые, а дети часто болели, окна у нас были плотно законопачены. Все щели заделаны ватой, а сверху еще и заклеены полосками белой материи. Ни о каком сквозняке речи и быть не могло. Шторы были из плотного материала и занимали всю стену – от потолка до пола, и от стены до стены. И вот я стою спиной к зашторенному окну, и вдруг чувствую, что у меня за спиной что-то происходит. Какое-то активное движение.