– Я внутри тебя, и наш симбиоз уже закончен, собственно поэтому мы и разговариваем.

– Не понимаю, – снова затупил я.

– Ты чо Миша, про симбиоз не слышал? – удивлённо спросил он, – в твоей долгосрочной памяти всё есть, – утвердительно сказал он.

– Ты как попал в меня, застрял как? – заорал я.

– Ну, как застрял, мы с тобой столкнулись и всё, я считаю это судьба Миша, – пафосно сказал он.

– Ты чо, апгрейд, какая судьба?

– Люрикс меня зовут.

– Ты мне зубы не заговаривай.

– Вылезай давай из меня, – я начал заводиться.

– К сожалению, это невозможно, об этом я и пытаюсь тебе сказать.

Несколько ударов по стенке ни к чему не привели.

– Тебе нужно успокоиться, Миша, я вернусь, – и Люрикс исчез.

На экране монитора ничего не менялось. Подопытный номер 1 лежал с открытыми глазами на хирургическом столе, не мигая, вот уже 6 часов, после того как его вынули из скафандра. Его поместили в прозрачный медицинский бокс. Даже датчики не подсоединили. Док сказал он в порядке, просто ударился башкой. Не хотел бы также, подумал охранник. Прошла лишь половина суточного дежурства, значит ещё столько же пялиться на это монитор, потому что приказ был недвусмысленным – не сводить глаз. Ну, значит, будем «не сводить».

Номер один вдруг пошевелился. Отсюда до бокса две минуты ходьбы. Ну, шевельнулся и шевельнулся. Приказано докладывать, если что-то изменится. Но ничего же не изменилось. Тело вдруг наклонилось и упало со стола. А вот теперь и пора. Схватив оперативный телефон, охранник нажал красную кнопку.

– Объект упал со стола, – выпалил он в трубку, – есть!

И ломанулся слепой лошадью в сторону медбокса.

Удивительно. Этот апгрейд мой, ушёл, а я остался и не понимая, что мне дальше делать. Если это кошмарный сон, то мне полагается сейчас проснуться.

Я ущипнул себя посильнее. Сморщился, но не проснулся.

А если я не сплю, то это звездец, простите, полный. Главный вопрос где я? На него я не мог найти внятного ответа. А Люриксу, апгрейду, моему волшебному, я пока не верил.

Я взялся обследовать свой «розовый стакан». Подошёл вплотную к стенке, чтобы осмотреть и найти какую-никакую щёлочку, чтобы подковырнуть, взломать, открыть эту пеналообразную тюрьму. Не такой уж и гладкой оказалась стена. Материал был прочным, без сомнения, но неоднородным. Никаких зацепок и щелей, конечно, не было. Но были выпуклости, которые я тут же принялся ощупывать. На ощупь материал оказался приятным. Выпуклости не были частью какой-то задумки исполнения. В других местах поверхность была абсолютно ровной. А выпуклости так похожи на тактильные кнопки гаджетов. Вот я и нажал.

Короткая вспышка заставила меня отпрыгнуть назад. Когда зрение вернулось, передо мной, в темноте, чуть выше уровня головы, открылся белый, продолговатый овал. Я вернулся к стене и понял, что это белое пятно снаружи, а не окно в «розовом стакане», через которое можно сбежать. Кроме того, это было не совсем «белое пятно». Просто внутри были видны два светильника дневного света, создавая ощущение белого. Внутри угадывались какие-то конструкции, но сколько бы я ни приглядывался, понять, что это, так и не смог.

На что же такое я нажал? И что это такое вылезло? И как это может мне помочь?

Ничего толкового в голову мне не приходило. Экран какого-то дурного фильмоскопа, что показывает одну и ту же картинку. Ну да, похоже. Депрессия мягкими лапками начала поглаживать мой мозг. Но вдруг что-то изменилось. Экран резко погас и вновь обрёл белый свет. Показалось?

И снова изменение. Что-то поменялось. Значит, не показалось.

Вдруг картинка крутанулась и резко стала светло-салатовой. И снова всё поплыло. Белое, перекладины какие-то. Потом фокус сменился. Стало видно холл или коридор, но будто через стекло. Вдруг в конце этого коридора зажёгся свет, и я увидел бегущего охранника из своей предыдущей высокотехнологичной тюрьмы. Челюсть моя отвалилась.