Все это время мне было удивительно спокойно и комфортно. Я сидела на диванчике, завернутая в самый теплый, но тонкий, как бумажка, бабушкин платок. От платка пахло едва уловимым и таким родным запахом бабушкиных духов. Мне казалось, что мы дома и ничего-ничего не происходит. Начала проваливаться в дремоту, полусон-полуявь, вокруг пустота, а я лечу в этой пустоте:

– Майя, Майя, ты заснула у нас, что ли? Вставай, роднулечка, скоро на прием! – Бабушка Люба поглаживала меня по плечу.

Я встрепенулась, ага, значит все-таки на прием, вынырнула из своей пустоты и пошла, направляемая уверенными руками бабушек. Мы шли долго. Лестница, поворот, прямо сто шагов. Лестница, переход, поворот, снова лестница. Захочешь – не выучишь этот путь. Наконец мы остановились. Вероятно, в одном из бесконечных коридоров. Гул, гул голосов, негромкий, приглушенный, и только отрывки разговоров доносятся: «Да, закáпали, а потом…», «Нет, нет, что вы, ни в коем случае не соглашайтесь на это», «Ну да, у нашего соседа по палате тоже так было, а потом ничего, знаете ли». Вдруг послышался скрип открывающейся двери, в тот же миг наступила тишина, разговоры стихли. Напряжение возникло в воздухе, оно усиливалось с каждой секундой. Мне захотелось опять погрузиться в пустоту, спрятаться от всего страшного и непонятного, пугающего. Мне показалось, что я совсем одна, одна-одинешенька. Громкий голос, заполнивший весь коридор, произнес мое имя:

– Майя Лаврова, заходите!

– Бабушки! – вскрикнула я от неожиданности.

Тут же с двух сторон меня подхватили под руки. Правой рукой я почувствовала тонкую хрупкую руку бабушки Любы, а слева – уверенную, сильную руку бабушки Нади. И такое тепло шло от этих рук, что я почти успокоилась и пошла в неизвестность, чувствуя на себе внимание всего коридора, провожавшего нас своими взглядами, потихоньку выходящего из оцепенения, обнаруживающего себя вздохами-охами, сопением и кряхтением.

Я хотел бы творить чудеса.

Леонардо да Винчи

Почему-то мне показалось, что мы вошли в очень светлое помещение. Я стояла не шевелясь, прислушиваясь, но не слышала ничего особенного.

– Здравствуйте, – вдруг раздался очень приятный голос, который я узнала. Он звал нас в этот кабинет. Сейчас голос звучал уже не так официально, теплее. – Давайте выполним все формальности и подготовимся к беседе с профессором, – продолжил приятный голос. – Кто здесь у нас Майя Лаврова?

Я сделала шаг вперед, как на уроке физкультуры.

– Молодец, Майя, можно я тебя провожу к самому удобному креслу? – голос приблизился.

Я кивнула. Теплые нежные руки взяли меня за плечи и легко направили вперед и чуть в сторону. Через несколько секунд я уже сидела в очень удобном кресле. Мне показалось, что лежу… нет, вишу в воздухе, так уютно мне было и удивительно тепло.

– С кем ты пришла к нам, Майя? – приятный голос опять отдалился от меня.

– С бабушками, Любовью Леонтьевной Осиповой и Надеждой Перфирьевной Лавровой, – стараюсь отвечать кратко и лаконично.

– Сколько тебе лет, Майя, и когда у тебя день рождения? – расспрашивал голос.

– Одиннадцать. Двадцать второго декабря, – все четко и конкретно.

– Где живешь?

– В Москве, на улице академика Вернадского, дом 5, корпус 7, квартира 57.

– Легко запомнить, но я все-таки запишу. – Чувствовалось, что обладательница приятного голоса улыбается.

Вопросы продолжались. Я назвала и маму, и папу, и номера их телефонов.

– В школу ходишь? – опять серьезный вопрос, не до улыбок.

– Ходила, в четвертый класс. Теперь нет. Я ничего не вижу. – Плакать не буду ни за что.

– Давно, Майя?