И вдруг голос:

– Выиграл ты у отца. Хитон твой… Свершилось!

Вздрагивая от яростного желания сорвать рубашку, Антон проснулся. Мокрый от пота. Липкий. Дрожащий. Дрожь создаёт ощущение холода.

– Чёрт, это просто сон! – успокаивал он себя.

Но подспудно приходило иное: «Неужто опять?».

Злой и надменный голос внутри твердил: «Это всё из-за неё! Тварь! Нужно придумать, как раздавить гадину!» Ему возражал тихий и мягкий: «Можно просто подружиться, а вдруг это любовь?». «Давай! А она скажет тебе: не продаюсь! Ты забыл, как она это делает? – «Ну и что? Ты боишься быть отвергнутым?» – «Нет, но лучше втоптать её в грязь, а затем подать руку!» – «И что будет потом?» – «Не знаю, но спокойствие вернется!».

Антон встал, чтобы сменить футболку. В ванной посмотрелся в зеркало. Курчавые тёмные волосы слиплись колечками на лбу. Рука, смахивая мокрые пряди, задержалась, пальцы затеребили серёжку в левом ухе, потирая в ней янтарь. Вдруг пришло озарение: «Хобби у неё…а вот мы…». Мягкий внутренний голос с укоризной: «Это нечестно, не по правилам, не по совести!» Злой и грубый: «Да нет такого понятия в реальности, это выдумки для слабаков, как и все мифы вообще!».

«А идея ничего, впереди два месяца каникул на разработку, должно получиться», – настраивался Антон на хороший сон.

Три месяца спустя.

Глухой удар по стеклу заставил молодого человека поднять светловолосую голову, устремляя взгляд на экран.

Включились сканеры, и голографическая проекция окна с прилегающим внешним пространством сошла с экрана, материализуясь прямо перед ним.

По лоджии металась птичка, её голограмма порхала рядом на расстоянии вытянутой руки, казалось, протяни ладонь и поймай. Но молодой человек покинул удобное кресло, направляясь в сторону настоящего окна. Ему страстно хотелось всё оценить своими глазами.

Реальность уступала голографии в яркости, но воздействие шло не через глаза; что-то другое, как магнитом, тянуло его к оконному проёму. Это что-то действовало изнутри, от порхающего объекта незримой нитью исходила живая психическая энергия – то, чего всегда недостаёт голографическому прототипу.

Тем временем синичка, качнув своей тяжестью натянутые верёвки, покрутив головой в поисках съестного и, не найдя что клюнуть, улетела. Пейзаж обновился. Ниточка оборвалась, подзарядка психики прекратилась. Ян собрался уже вернуться на место, но непонятное чувство, нечто вроде зарождающейся ассоциации, связать которую с чем-то конкретным пока не удавалось, задержало его. Прежняя картинка так и стояла перед глазами.

Визуализация зацепила Яна двумя несуразностями: бельевые верёвки и синичка-непоседа. Если первая – предмет быта из прошлого, то вторая – в действительности природный каприз.

Верёвками на лоджиях уже давно не пользовались, и подыскать им новое функциональное назначение в 2032 году сложно: стиральный автомат выдаёт уже выглаженное бельё в пакетах.

Часто заглядывая на форум «Кекса», молодой человек знал и о том, что общага прежде была частным жилым домом; перед заселением учащихся в здании произвели капитальный ремонт. Строители жили в его комнате, и верёвки на лоджии – это исторические следы их пребывания.

Визуализация пробудила желание пообщаться, и он, развернувшись, пошёл вглубь комнаты, на ходу бросив:

– Форум, пожалуйста!

– Какую тему изволите поднять, – услужливо подключился голографический собеседник.

– Что-нибудь про синичек… – обронил Ян, не глядя в сторону голограммы, имеющей вид юноши с бородкой и в пижаме, иронический символ «домашней мудрости».

– Есть всего две строки по никам. Ник «Слайдер» сообщил: «Задолбали синички! Что с ними произошло, откуда они взялись?» Ему ответил ник «Мистик»: «Примета народная есть, зима ранняя будет, а в лесу жрать нечего, вот их разведчицы шарятся по окнам…»