До икоты насладившись свершившимся актом возмездия, я удалился восвояси совершенно удовлетворенный. В житейской ситуации, когда главенствует принцип «обгадили – обтекай», мы с хулиганом наконец-то поменялись местами.

Что ж, око за око. Вернее… Ну понятно.

***

Сразу устремился к тете Мо, надо же похвастаться своей первой победой. Баянист для меня был всего лишь тренировкой, к тому же я к нему не питал практически никаких негативных эмоций. Интимные развлечения моей бывшей меня ничуть не интересуют, конечно, если я в них не участвую.

А сейчас с хулиганом – дело совершенно другое. Личная вендетта!

В двери к тете Мо не скребся, как обычно, а уверенно и самодовольно барабанил рукой, затем даже ногой немного. Но она отчего-то не отворяла, несмотря на все мои шумовые эффекты и старания. Подергал ручку – дверца и открылась. Странно. Бывшая всегда запирается на все замки и набрасывает цепочку, а иногда, когда посмотрит на ночь фильм ужасов, еще и тумбочкой двери подопрёт.

В квартире стояла абсолютная тишина, я осторожно заглянул на кухню – никого. Зачем-то прижавшись спиной к стене, преодолел таким неудобным способом коридор и, опустившись как можно ниже к полу, заглянул одним глазом в комнату. Уф! Тетя Мо сидела в кресле, уставившись остекленевшим взглядом в выключенный телевизор.

«Программа передач на сегодня закончена! – гаркнул я резко, чтобы она подскочила от внезапности. – Гостей привечать совсем не желаешь?»

К моему удивлению, не подействовало. Бывшая застыла намертво. Наклонился к ней – дыхание проверить. Есть, дышит понемногу, но как-то чахло. Походил вокруг да около, потрепал за плечо, волосы ей дыбом взъерошил – ничего не действует. Раньше я такого за ней не замечал. Быть может, это последствия баянной болезни? А может, спящей красавицей прикидывается, ждет, когда поцелую. Ну, уж нет, продолжения же точно от нее не дождаться, так зачем целовать почём зря. Вскоре я утомился приводить ее в чувство и выдохнул тяжело:

– Ну и ладно, притворяйся или болей себе на здоровье, для меня важно сейчас только одно – месть свершилась.

Как только произнес эти слова, бывшая вмиг ожила, ручками своими махонькими передернула, глаза вытаращила и выпалила странным голосом:

– Двести баллов. Тьфу ты, грамм. Или тебе супа налить?

– Лучше водки супа нет! – гоготнул я и уселся за стол. – А что у тебя голос на тот, что раньше был, совсем не похож?

– Простудилась, видимо, уморилась, – отозвалась она глухо.

– С чего вдруг? – хихикнул я. – Ты только дверцами на антресолях похлопала, а я полгорода ведро с краской таскал, да еще и обидчика наказал, сил своих не жалея.

– Кстати, ведро порожнее где? – уставилась она на меня, как проверяющий на складе готовой продукции.

– Не помню, – напрягся я. – Там, наверное, бросил. Оно же пустое и в краске измазано.

– Инвентарь нужно сдавать для отчетности, – официально заявила она и поинтересовалась уже по-женски: – А с хулиганом что?

– Превратился в экскременты, – еле сдерживая хохот, ответил я. – Ну не буквально, конечно. Точно ведро идти искать? Налей обещанное для смелости, а то вдруг хулиган еще там и признает меня.

– Так теперь ты уже хулиган, – резонно заметила бывшая. – Шагай на пустой желудок, злее будешь.

Велено, значит, надо выполнять. Вдруг моя неисполнительность выйдет мне боком? Прекратит колдунья свои поставки, лишит меня обеспечения и что тогда? Без ее помощи мне придется несладко.

Окольными путями пробрался к кафешке, перемахнул через ограду и в парк напротив проскочил. Понаблюдал из-за дерева часа полтора – тихо всё, прохожие снуют, а аниматора не видать. Видно, обтекать ушел. Принял я вид непричастного ни к чему человека, вышел из своего укрытия, прогулялся мимо кафе, напевая что-то под нос, а сам украдкой глазами по сторонам – нет ведра. Детвора, видать, утащила, или крохобор какой-то присвоил. На всякий случай тщательно обшарил подворотни и мусорками даже не побрезговал.