Моя спина столкнулась со стеной, когда я облокотился на неё и стал смотреть на причину своего волнения приезда всех этих людей.

Я был не против, а вот она…

Амелия стояла в десяти метрах от меня, её руки были сложены на груди, выпячивая её из декольте, а глаза, как никогда, недовольно прикованы к моим.

Нам конец.

Издевательство!

Я спрыгнула с велосипеда, попутно отряхивая подол своего платья, желая вернуться на дорогу и врезать тому, из-за кого я свалилась в овраг. У меня не было времени подумать, когда фары неожиданно ударили в лицо, а машина, не собираясь тормозить, вылетела прямо на меня, поэтому инерция сработала быстрее всего остального и теперь мои колени и локти щипало от царапин на них.

Я вытащила ветку из волос и откинула её в сторону, заходя в дом. Злость полыхала внутри меня, а когда шум возможной вечеринки ударил по ушам, она вышла наружу. Мои громкие шаги должны были быть слышны им, пока я шла по коридору, собираясь подняться наверх. Раны чесались из-за грязи попавшей в них и всё, чего я хотела, это вымыться.

Единственный шум, который я могла вытерпеть сейчас – звуки воды.

Руки зацепились за края платья, когда я ступила на первую лесенку, и успела оголить только бёдра и часть ягодиц, потому что мужской голос заставил меня замереть на месте:

– Не смей этого делать.

Его предупреждение пустило мурашки по моему телу и я обернулась, чтобы посмотреть на Сантьяго. Он опирался на косяк, глядя на меня и сложив свои мускулистые руки, спрятанные под рубашкой, на груди.

– Что?

– Не смей раздеваться здесь, – уточнил он.

Я подняла бровь.

За восемь месяцев нашего брака этот мужчина видел меня полуголой бесчисленное количество раз. Я думала, что таким способом у меня получится, наконец, заставить его прикоснуться ко мне, но, на удивление, он был жестоко терпелив по отношению ко мне.

И я до сих пор не понимала почему.

– Иначе?

– Иначе мне придётся оставить своих друзей без глаз, – серьёзно ответил мой муж. – А мне бы очень сильно не хотелось этого делать. Поэтому будь добра, поднимись наверх и сделай это там.

Я хмыкнула, всё ещё держась за платье и играясь с его тканью.

Сантьяго продолжил держать мой взгляд, но искушение посмотреть вниз с каждой секундой возрастало внутри него.

Мне нравилось показываться ему в неглиже: выходить из душа, обернувшись в одно полотенце, и сталкиваться с ним около его комнаты; переодеваться в платья в гостиной во время его завтраков, а затем сбегать до позднего вечера и возвращаться, стягивая с себя одежду прямо посреди коридора, зная, что он был где-то неподалёку.

Только это не работало. И иногда во мне закрадывались мысли, что Сантьяго Риверо был… Но затем я вспоминала его искрящийся взгляд, когда он ловил меня, и вновь пыталась понять, чего он на самом деле хотел от меня и нашего брака.

Всё же не выдержав, мужчина медленно скользнул своим взглядом вниз по моему телу. Его кадык дёрнулся, когда он тяжело сглотнул и остановился на моих ногах.

– Что это?

Я опустила глаза следом за ним и заметила, как тонкая струйка крови побежала вниз из небольшой раны на колене.

До этого я даже не чувствовала её. Вероятно, игры с Сантьяго затмевали боль.

– Ничего, – буркнула я, опуская платье, разворачиваясь и бегом забираясь вверх по лестнице.

Полный провал.

– Кто-то обидел тебя? – прокричал Сантьяго, когда я оказалась на втором этаже.

Я фыркнула.

– Черт… – пробормотал он.

Я бегом зашла в спальню, которая в прошлом была комнатой Сантьяго, в которой, как мне казалось, до сих пор чувствовался его запах, хотя он не заходил в неё с тех пор, как привёз меня в этот дом после свадебной церемонии. Платье в мгновении ока оказалось на полу и я старалась не думать о том, что, вероятно, больше не смогу надеть его, потому что острые ветви оставили несколько дыр на ткани, а грязь казалась несмываемой.