– А почему нет?

– Может ты попробуешь пересчитать мою сторону?

– Не в коем случае, если я начну считать твои звезды система рухнет, она не будет иметь ту первоначальную концепцию, а это в свою очередь приведёт к коллапсу нашего с тобой дела. И тогда, все это не будет иметь смысла, эта ночь, не будет иметь смысла.

6

Проснулся я от запаха дыма, и что удивительно не в спальнике у костра, а в палатке и без спальника. Видно, мне так и не удалось пересчитать звезды. Я вылез в свет. Солнце светило утренними лучами, плавно, даже подбадривающе. Завтрак был готов. Брат кивнул головой и жестикулируя ладонью пригласил к трапезе. Мы ели молча, не знаю о чем думал брат, но в своих мысленных разговорах я восхвалял подобные утра. В моей низко обеспеченной жизни слишком мало спокойствия, практически исчерпана тишина, я не хотел бы жаловаться, но я, как и многие люди само провозглашающие себя важным отделившимся элементом от общей массы человеческого движения, являюсь великим бездельником, себялюбом, отрицателем обыденности и не устойчиво считающий себя разбитым. Керуак был прав опустошая себя от стереотипных голосов, но и ему было не легко, битники в действительности были потеряны, разбитые осколки превратились в пыль, а пыль как правило не имеет значения. И что же тогда остаётся мне, разве так и останусь плыть по заброшенной реке где-то в долине заблуждений? Отрекаясь от коварных правил жадных толстосумов, будь готов держать все или нечего. Очень сложно стоять в толпе и не замечать её, скорее толпа не будет обращать на тебя внимания, она будет лишь наступать тебе на ноги и подбивать твоё плече, но не кто не решиться угостить тебя сигареткой по собственной инициативе, и уж тем более не поможет тебе выбраться из кучи дерьма которое так и липнет потому что призирает твою позицию.

Вот почему я заценил это утро, вот из за чего стоило спрятать этот момент где-то под замок в своих чертогах разума и открывать его когда душа в ранах, воспроизводить это тихое утро где нет толпы, нет шума, а есть непривычная дикая лёгкость и молчаливо пережёвывающий спутник который сидит напротив. Повторюсь, не знаю о чем думал брат, наверное о том как мне удаётся молчать и не доставать его уже целых пятнадцать минут.

На этот раз мне действительно приспичило. Буквально под насрать на природу – показалось мне чересчур дерзким поступком, по этому я решил сделать это в камышах. В болотной гуще я отыскал местечко по проще что бы водяная растительность не упиралась в мою задницу. Сигарета вспыхнула и дело пошло. Через время я заметил шуршание, кто-то точно шарил среди кучи сухих листьев камыша. Я бы поторопился, но не как, драло прилично, собиралась «картина маслом». И тут я почувствовал как до моей ноги дотронулось что-то гладкое и мокрое. Гадкая змея, или уж, или гадюка поди их разбери. Оно зависло прямо под моей белой задницей. Процесс пришлось остановить. С одной стороны мне было не ловко перед змеей, не смотря на то что она сама попала под обстрел, с другой же я опасался укуса. Потом эта тварь в конец охренела, собравшись в клубочек она положила голову на пальцы моих ног и выдвинула язык. Трогательный момент, нечего не скажешь, кажется, я ей нравился. Но мне совсем не хотелось становиться ей другом. Так я и сидел не решаясь пошевелиться минут двадцать. Ноги затекли, спина как всегда начала свою чечетку по суставам, мне становилось дурно от всего.

Потом я услышал брата.

– Чапа! – крикнул брат.

– Я тут! – отозвался я.

– Что ты делаешь?

– Я попался.

– О чем ты?

– Мне приспичило, и я отыскал уютное местечко.