. Якобы НА ТАБЛЕТКИ. Которые, естественно, должны быть бесплатными.

Бл@дь. Больные, чтобы несчастные копейки сэкономить (одежду купить или обувь) порой в психушку добровольно ложатся, чтобы хотя бы баланды больничной пожрать. Пенсия-то по инвалидности копейки. Майя Львовна, ты этими бабками не подавилась? Господи, может, таких тварей хотя бы на том свете наказывают?

Разговорились как-то с санитаркой. По-моему, с той, что в издевательствах надо мной участвовала. Но я не злопамятна. Когда-то моя дурная башка любому оправдание могла найти. «Может, правда, я чем-то заслужила?». Хотя душить подушками все же не стоило…

Так вот, разговорились мы с санитаркой. Она оправдывалась: «Думаешь, с тех денег, которые мы с больных каждый месяц вытрясаем, нам хоть что-то достается? Все эта (кивает в сторону ординаторской) забирает.

Одна из больных рассказывала: «Мне тут зуб выбили. Он дорогой был. Я за него много денег отдала. Таблетки потому что пить не хотела. Так медсестра мне кружкой железной по зубам шибанула».

Курили как-то на балконе. Мимо проходила пожилая женщина. Плакала навзрыд. Кто-то из наших ее спросил: «Что, бабка, ревешь?». «Сын у меня тут лежит. Он тихий, беззлобный, мухи не обидит. Его санитары избили. Лицо все синее. Сигареты забрали, те, что я ему принесла».

Напротив нашего отделения находилась детская психиатрия. О том, что там могло происходить, мы даже думать боялись.

У одной моей знакомой как-то родной брат в психушке лежал. Кормить пациентов во время свиданий было запрещено. «Нечего тут крошить». Но и передачки больным не доставались. Хотя Светлана приносила брату в больницу продуктов немало.

Рассказывала, что пряники и печенье, прежде чем в пакет засунуть, ломать пыталась в мелкую крошку. Но до ее брата они все равно не доходили. Ведь пряники и печенье можно если не своим деткам, так свиньям скормить. А что больные? Обойдутся. Из блока сигарет до брата доходило пара пачек.

Добил меня рассказ Светланы о том, как она нагоняй от санитарки получила. Знаете, за что? За то, что на свиданье бутылку с лимонадом попыталась открыть, брата напоить. Открывать бутылки запрещено! Ведь открытый лимонад-то теперь домой, своим деткам, не понесешь.

Говорят, душевные болезни неизлечимы. Почти неизлечимы. Может быть, еще и из-за такого вот способа лечения?

Врач от Бога в обычной бесплатной больнице

После ужасов первой психушки я ожидала всего. Но только не нормального, человеческого отношения к больным.

Как я уже писала, мне пришлось переехать в другой город. Прежде чем наступила ремиссия, я еще дважды попадала в психушку.

Первый день в новой больнице прошел как обычно. Врачи, медсестры, уколы, таблетки. Спать. На второй день с утра завтрак.

Одна из больных (сложная, довольно крикливая пациентка) начала капризничать. Каша невкусная. По ее мнению, в нее даже масла не положили.

Сижу я за столом и думаю: «Да что ж ты делаешь? Сейчас ведь получишь. И масла, и кашу. Тарелку тебе на голову наденут.»

В столовую вошла медсестра. Спокойно начала опрашивать больных. Понравился ли им завтрак? Есть ли еще у кого жалобы? У меня челюсть отпала. Психи здесь имеют право голоса?

Заметила еще одну «странность». В углу столовой стоял стол. На нем таз с ХЛЕБОМ. То есть в этой психушке никто не голодает? Захотел – подошел, взял кусок хлеба и съел? То есть медперсонал не распихивает по сумкам этот самый хлеб, чтобы унести его домой? Они его больным отдают? Офигеть.

Как выяснилось позже, не все и в этой психушке благополучно. Однажды сидела в очереди на прием к врачу (нужно было оформить инвалидность). Женщина в той очереди плакала: «Никогда больше дочь в эту больницу не положу. Не нужна нам инвалидность. У меня пенсия копейки – но проживем». Обижали ее дочь в этой больнице. Сильно обижали.