– А вы откуда знаете, что это успокоительные? Вы что, врач?

– Нет, моя профессия далека от медицины. А знаю я потому, что увидел знакомые название и упаковку, сам долгое время сидел на этом препарате… – на этих словах по Ромину лицу пробежала едва заметная гримаса боли, как будто он опять вспомнил что-то явно неприятное для себя.

– Серьезно? Вы тоже принимали эти таблетки? – Марина с недоверием уставилась на Рому. Учитывая, что таблетки были весьма сильнодействующие и достать их можно было строго по рецепту, да и то далеко не в каждой аптеке, было неожиданно услышать от Ромы, что они ему знакомы.

– Ну а чему вы, собственно, так удивляетесь? – Рома успел снова овладеть собой и уже смотрел на Марину со своей прежней обворожительной улыбкой. – Мне кажется, в наше время большее удивление, наоборот, вызывает человек, который ни разу на успокоительных не сидел и не имеет своего личного психотерапевта!

– Извините, просто не похожи вы на человека, который склонен к настолько подавленному состоянию, что без помощи препаратов справиться не может.

– Надо же, какой обманчивой все-таки может быть внешность! И как обманчиво первое впечатление, которое мы складываем о человеке в первые минуты знакомства. Возможно, вы будете удивлены, но помимо светлой стороны жизни, так сказать, мне в свое время пришлось познать и ее темную сторону, и если бы мне кто-нибудь тогда сказал, что я смогу снова обрести смысл жизни, встать на ноги и научиться заново любить эту жизнь и ценить каждый прожитый день – я бы рассмеялся этому человеку в лицо. Но, как видите, я сейчас сижу здесь, перед вами, живой и невредимый! Поистине, внутри каждого из нас заключена безграничная сила, но мы, как правило, о ней даже не догадываемся, и по этой причине не всем удается отыскать путь к ней. Мою силу, которая мне была так необходима, чтобы выжить, пробудила судьбоносная встреча с одной прекрасной девушкой, которая стала моим ангелом-хранителем и героиней самой красивой истории любви, которая, извините, если это прозвучит нескромно, может вдохновить очень много людей!

“Нет, все-таки он чертовски привлекательный, и так красиво говорит, я бы слушала его и слушала. И даже неважно, о чем он рассказывает: про любовь, про жизнь, про жизнь в далекой-далекой галактике или освоение космоса, любая тема из его уст звучала бы увлекательно. Боже, Марина, остановись, опять тебя не в ту степь несет, так соскучилась по нормальным мужикам? Тебя ждут более важные дела, а ты тут уши развесила. Забыла, что ли, что был уже в твоей жизни один такой искусный рассказчик, так красиво умел говорить, мог любого очаровать, и что осталось после него, кроме красивых слов? Огромная рана на сердце. Вот только произносимые им слова из память испарились, как будто их и не было, а рана не заживает и по сей день”.

– Простите за излишнее любопытство, но можно все-таки узнать, что с вами произошло? Из ваших слов можно заключить, что вы однажды оказались на грани жизни и смерти… – Марине стало действительно интересно, какие болезненные воспоминания скрываются за улыбкой этого жизнерадостного на первый взгляд человека. – Хотя понимаю, что это, наверное, слишком личный вопрос и вам не хочется лишний раз ворошить прошлое, поэтому можете не отвечать!

“И правда, с чего я взяла, что кто-то будет раскрывать душу перед незнакомым человеком, пристала тут к человеку со своими дурацкими вопросами”.

– Нет-нет, все нормально, мне стыдиться нечего. Получилось так, что четыре года назад, как раз в свой 30-й день рождения, я после работы поздно вечером ехал за рулем своего нового автомобиля, который приобрел буквально за две недели до этого, на дачу к своим друзьям, чтобы начать отмечать. Была зима, дороги скользкие, время позднее, дорога еле-еле освещена, в итоге не справился с управлением, машину занесло, и я врезался в дерево. Это мне, конечно, потом уже рассказали, как все было на самом деле, потому что из-за полученных травм момент аварии полностью стерся из моей памяти. Хорошо еще, что я как человек законопослушный был пристегнут, а иначе вылетел бы через лобовое стекло, и тогда исход мог бы быть весьма печальным. Как результат – множественные травмы, ушибы и переломы, спасибо водителю, который проезжая мимо заметил произошедшую аварию и, не оставшись равнодушным, вызвал медиков, как мне позже объяснили врачи – медлить в той ситуации было нельзя, каждая секунда была на счету и могла стоить мне жизни. Знаете, самое забавное, до сих пор помню, как пришел в себя в больничном отделении и первой мыслью было даже не то, где я нахожусь и что со мной произошло, а про машину, я же так долго ее выбирал, так долго на нее копил, на тот момент мне почему-то было больше не себя жаль, а угробленную машину. Cледующие два года прошли в травматологическом отделении, больше всего при столкновении пострадали нижние конечности, первое время я лежал полностью обездвиженный, что для меня, как человека, ведущего до этого активный образ жизни и обожающего движение и скорость, было сложнее всего, а потом начался долгий и сложный процесс реабилитации, я практически заново учился ходить, хотя медики до последнего не верили в то, что у меня получится встать на ноги. Конечно, находясь в таком состоянии и каждый день выслушивая неутешительные прогнозы врачей, я совершенно потерял какой-либо интерес к жизни, перспектива провести всю жизнь в инвалидной коляске, как мне прогнозировали, была мне отвратительной: я же привык к постоянному движению, путешествия, походы с друзьями в горы, зимой обязательно лыжи и сноуборд – я всегда представлял себе все это как нечто само собой разумеющееся, то, без чего я не представлял свою жизнь, а потом раз – и ты оказываешься на больничной койке без возможности даже свободно подвигать ногами. Это меня сильно угнетало, хотя мне оказывали и психологическую помощь, пытались вести со мной задушевные беседы, уверяли, что мне нужно взять себя в руки и бороться за свою жизнь, а я только смеялся им всем в ответ: спасибо, но мне такая жизнь не нужна. Казалось бы, я должен быть благодарен судьбе за то, что мне удалось выжить, за то, что мне был дан еще один шанс, но я только проклинал ее за это. И самое смешное, что я даже ничего с собой не мог сделать, не мог добровольно уйти из жизни, потому что был обездвижен. Мне прописывали сильные успокоительные, которые, по их словам, должны были мне помочь снова обрести “вкус к жизни”, но они не помогали, лишь отравляли мой организм.