– Потому что силы бухаешь чересчур много. Но это небезопасно, можно призвать слишком сильную нежить, которую не сможешь контролировать… И скреби сильнее, знаки нельзя замазывать!

Он подвинулся поближе, положил руку поверх моей и помог сильнее надавить на скребок. Поза у нас вышла двусмысленная даже для Любоведня. А уж аудитория некромантии такую точно не видела, хотя…

– И что вы здесь делаете, молодые люди? – рявкнул на нас какой-то незнакомый мужчина в халате лаборанта.

Я медленно повернула к нему голову, в то время как Уилл не подумал менять позу и все так же скреб воск.

– Предотвращаем явление древнего зла! – весело отозвался он.

– Благое дело, – согласился с ним мужчина, также опустился на четвереньки и рукавом стер ближайший к нему знак.

Не припомню такого среди преподавателей или лаборантов: слишком молодой, смазливый и светловолосый, как Уилл. И комплекцией они схожи. Этакие паладины с агитационных плакатов, призывающих вступить в воинство света. Гаррисона с его внешностью без вопросов взяли бы и в королевскую гвардию, будь у него хотя бы немного больше магических сил. А вот незнакомец был мутным типом. Его аура толком не прощупывалась, направленность сил, и ту разгадать сложно. И волосы у него оказались подстрижены коротковато для паладина, но и не армейским «ежиком».

Зато глаза такие же небесно-голубые, как у Уилла, а в ответ на его улыбку хотелось улыбнуться самой. У ректора Макграта на прижизненных портретах была такая же, правда, она чаще пряталась под длинной бородой, а лицо рассекали морщины, но сам типаж – точно как у этого лаборанта.

Из любопытства я вытянула шею, чтобы разглядеть его ноги, но те прятались под синими штанами и шлепанцами. Носков не было, это точно, но это не аргумент. Возможно, у этого лаборанта ступни потеют или не нашлось пары одного цвета. С магистром Салли вечно случались подобные недоразумения.

– Почему мне кажется, что я вас раньше видел? – озвучил мои сомнения Уилл. – Но как будто бы с другой прической…

– Это вряд ли. Я перевелся из Сапфарской академии по запросу вашего ректора. Правда, еще не обустроился здесь, зато уже нашел названую дочь, мою Лиззи, – тут он улыбнулся еще шире, пододвинулся ко мне и обнял за плечи.

От неожиданности я села и попыталась подать Уиллу знак, чтобы вмешался и спас меня от сумасшедшего. Но с тем же успехом можно было просить помощи у висящего в углу учебного скелета.

– Что-то не припомню никаких названых папочек, – пробормотала я, подтягивая к себе поближе рюкзак. Тот весит столько, что получишь по голове – мало не покажется и без всякой магии.

– Конечно! Ты же была такой крохой, постоянно таскала за собой плюшевого бусю, такого розоватого непонятного зверя без одного глаза. И даже на тренировки с ним ходила, правда, никак не могла совладать с учебным мечом и в конце обязательно раскидывала противников магией.

– Это точно в стиле Тейт, – согласился Уилл.

А мне стало не по себе. Глаз у буси отвалился почти сразу после покупки, мама обещала пришить его, но у нее вечно не было на это времени. А потом… Но я никому не рассказывала о детстве, у этого лаборанта не было возможности узнать об этом.

– Я пообещал ее матери, что пригляжу за малышкой Лиззи, но в последнем бою был серьезно ранен, долгое время валялся в госпитале без памяти, после искал ее. Но! – лаборант вскочил на ноги и потер руки друг о друга. – Теперь я здесь и присмотрю за ней. Так что спасибо за помощь в остановке древнего зла, нам с дочуркой нужно поговорить один на один. Вспомнить былое, поворошить кости, ну ты понимаешь, да?