«ошейник… нет имени… труд…»

– Не пытайтесь сбежать, ведь как только Вы покинете допустимую зону, ошейник выдаст напряжение силой в одну тысячу вольт, после чего сердце, не выдержав напряжения, остановится, а в мозге лопнут сосуды и Вы скончаетесь на месте. Также обратите внимание, что если число Вашей лжи на ошейнике дойдет до тысячи, то с Вами произойдёт то же, что и при попытке побега. Теперь скажите – остались ли у Вас вопросы?

Адам молчал, пытаясь победить в голове весь тот поток информации, который только что услышал.

– Ну что ж… Если вопросов нет, то пожалуй… – док стал отходить от кушетки.

– Но есть ли шанс на исправление? Ведь на моем браслете ноль. – Адам протянул окровавленную руку доктору. Глаза последнего округлились.

– Как ноль?! – док суетливо стал водить руками по голограмме на стене, перебирая, словно документы на рабочем столе, файлы, в которых Адам увидел огромное количество своих биографических фактов.

«Так они все это время следили за нами» – мысленно сделал вывод Первый.

– Вот оно – ваша ложь имеет четвертую степень тяжести, а по законам Содружества Честных Вы подвергаетесь немедленной изоляции. И браслет не показывает вашего числа. – успокоившись машинально проговорил доктор.

– Но, док… Есть ли шанс на исправление? Шанс вернуться… – подавлено, но с надеждой продолжал Адам.

– У Вас был шанс, мистер Фримен! – крикнул разъярённый доктор. – Вы провалили свой экзамен, отныне Вы заключенный по имени Первый, и никак иначе! – на лбу доктора выступила испарина.

После слов дока на руках и ногах Адама замкнулись толстые замки, с потолка камеры опустилось большое множество прозрачных проводков и различных датчиков.

Пока Адам зачарованно наблюдал за этим чудом, потолок превратился в операционную «мастерскую», доктор ввел ему в плечо несколько кубов синей жидкости.

– Не волнуйся, Первый. Сейчас ты не сможешь шевелиться и разговаривать… Кстати, ты единственный, кто сохранил свое имя среди только что поступивших, в данный момент – ты один такой, на полтора миллиарда лжецов!

«Полтора МИЛЛИАРДА… Господи, да какая же это война за правду…» – пронеслось в голове парализованного Фримена.

Доктор суетливо вводил все новые и новые иглы в тело Первого, приклеивал какие-то присоски, менял датчики. Останавливаясь на мгновенье, он с ног до головы осматривал Фримена, кивал головой, что-то бубнил и снова принимался «украшать» тело новоиспеченного узника.

Вторая фаза. Сейчас я введу Вам наркоз, и Вы медленно погрузитесь в сон. Доктор подключил несколько проводков к браслету Адама, и суетливо стал возить руками по голографической стене. Спустя еще несколько минут из металлического пола выехал куб размером с тумбочку. Внутри куба находился ошейник, по форме и цвету он был практически идентичен браслету, с единым только различием в размере. Он был в несколько раз больше. Во внутреннем кольце ошейника было огромное множество иголочек; а также проводков, которые заканчивались иглами разной длины.

«Так вот почему невозможно без потери жизни снять браслет…» – мысленно предположил Адам.

Доктор бережно достал браслет из куба, положил его на столик возле кушетки, который, к слову, так же появился практически из ниоткуда.

С трудом повернув голову, Адам обратил свой взгляд на соседнюю камеру, в которой корчился от боли другой заключенный. В той камере доктор суетливо вводил заключенному шприц за шприцем разноцветные жидкости…

«Господи…» – вновь пронеслось в голове.

Жжение в запястье заставило Адама отвлечься от этой жуткой картины. Док тем временем, небольшим, как ручка, лазером прожигал руку Адама. Судя по всему, боль была бы гораздо ощутимей, если бы не введенное доктором противоядие от последней.