– Увы, нам. От лица прежних хозяев сигнал нельзя послать?

– Пробовал – не отвечают. Информация о бесславной кончине ЦРУ облетела весь мир, так что….

– Их возможные действия?

– Думаю, как и прежде – пойдут до конца. До твоего конца, Создатель. Это профессионалы и, должно быть, зомбированы на убийство.

– Не продолжай, уже страшно. Что посоветуешь?

– Сейчас все оптимизаторы настроены на сканирование по принципу: свой – чужой. Их распознают, если даже будут муляжи на руках.

– Муляж на руке, пистолет в кармане – печальный конец Бондиады.

– Вам надо где-то отсидеться, подождать, пока эти кильки с револьверами подрумянятся в шпроты. Нужно время.

– Билли, на эту тему мы уже говорили: не застанут меня здесь, кинуться искать у близких. Какой же это огонь на себя?

Лаская Мирабель после близости, спросил:

– Может быть, ты уедешь на время? Здесь становится небезопасно.

– Тебе что-то угрожает?

– В большей степени тебе: я – человек подготовленный.

– Алёша, скажи правду, что может случиться?

– Сюда спешат недобрые люди с плохими намерениями.

– Им что-то надо от тебя.

– Уже нет.

– Они хотят тебя убить?

– И будут пытаться.

– О, господи, что же нам делать?

Вместо ответа привлёк Мирабель к себе и поцеловал макушку, пристроив голову на плече.

– Мне некуда ехать, – она скребла ноготком родимое пятнышко на моей груди. – Во всём белом свете у меня никого нет кроме тебя.

Конечно, она имела в виду защитников – Костик у неё был.

С переходом на осадное положение мраморных догов с вечера выпускали из дома. Находясь на свободе, они могли беспрепятственно исполнять основную собачью функцию – охранять. В одну из ночей они громко и злобно лаяли сначала возле дома, а потом на взморье в дюнах. Мы с Мирабель не спали, вглядывались в черноту окон, пытаясь понять, что там происходит. Утром собаки заскреблись у дверей, заскулили, требуя привычного завтрака. Мы успокоились, осмотрели дом снаружи, и тогда уже вернулись в круг обычных дневных забот.