В наш номер принесли протокол дня:

– чтение доклада

– обсуждение

– и т. д. и т. п.

– банкет

Я наискось размашисто написал: «Три дня не беспокоить»….

На этот раз Билли превзошёл самого себя. Доклад был полный, конкретный, с массой приложений. Всё просчитано до мелочей. Четыре космодрома, все необходимые производства, центры – управления полётами, подготовки космонавтов, научных космических исследований. Всё оснащено по последнему слову мировых технологий. Билли остался верен себе – никаких ДВС, весь транспорт на острове электрический. Источники её (электроэнергии) уже известны – солнце, воздух, вода и…. Вот тут-то и таилась изюминка. Отойдя от правил, Билли запланировал аннигиляционную электростанцию в центре Сахалина: всё-таки много допусков в стихиях, а их не должно быть, где царит точная наука. Предложил использовать в качестве топлива самый доступный материал – бытпромотходы. В приложенной пояснительной записке раскрывались принцип и сама установка, приводящая в неравновесное состояние любое вещество, стимулирующая цепную реакцию ядерного деления. В результате материя без остатка переходит в энергию. Это открытие, скажу я Вам, на грани фантастики – значение и масштабы перспектив его трудно переоценить.

На исходе третьих суток нашего с Любой марафона Костыль позвонил:

– Гладышев, ты сам-то читал, что написал?

Нет, не читал – избаловал меня Билли своей непогрешимостью.

– Что произошло, Эдуард Эдуардович?

– Ты бы ещё в газетке это напечатал.

– Для чего?

– Вот и я говорю – для чего. Ты что неучем прикидываешься, советник? У тебя почти вся глава об энергетике и приложение к ней – строжайшая государственная тайна. Ты где эту идею подсмотрел?

Я не понимал, о чём идёт речь, и на всякий случай буркнул:

– В женской бане.

– О! Достойный ответ на неумный вопрос. Когда выходные кончать думаешь?

– Завтра, думаю.

– Жду у себя….

На следующий день в кабинете Сахалинского губернатора.

Он положил передо мною изъятые из доклада страницы:

– Что это?

Но я уже был готов по теме.

– Дарю идею.

Этого Кастиль не ожидал. Он пожевал нижнюю губу, размышляя.

– Чревато.

– Другое предложение: отдайте авторство в Центр ядерных исследований, при условии, что они переедут на Сахалин, или откроют у вас филиал.

– Ты, Гладышев, чокнутый. Но, видимо, на таких и держится наука….

Костыль напросился на приём к Президенту и улетел на следующий день. Люба собралась к себе на Итуруп. Уговорил её остаться ещё на пару дней – там дела, там нам будет не до любви….

Лежим в постели в своём номере. Вдруг Люба села.

– Гладышев, хочу стать президентом компании.

– Какой компании?

– «Океан».

Наморщил лоб, всем видом выражая, что не сведущ в вопросе.

– Не притворяйся – ты знаешь, о чём речь. Поговоришь с Президентом?

– Вот что угодно только не это – ни за себя, ни за тебя начальство просить не буду.

Лицо Любаши напряглось, в глазах растаяла нежность.

– Ты меня не любишь.

– Парирую тем же.

Жена моя вздохнула и отвернулась, положила голову на колени – Алёнушка на берегу пруда. У неё лодыжки Нефертити. Я подсунул голову под её согнутые колени и начал целовать их (лодыжки). Целую и глажу, целую и глажу.

– Родная, зачем тебе эти заморочки? Давай лучше ребёночка заведём, а?

Люба раздвинула колени и сунула мне кукиш под нос.

– Вот тебе ребёночек.

Она спрыгнула с кровати и начала одеваться.

Грубо. Я обиделся. Лежал и наблюдал, как она собрала вещи и вышла. Вы представляете: ни в ресторан – горе залить, ни на почту – мамочке отписать. Села на вертолёт и улетела на Итуруп. Женщина! Представитель Президента! Мне бы её характер. Я что – хлюпик, неженка, маменькин сыночек. Мне бы сесть в самолёт да в другую сторону – к Даше, Настеньке. А я сел на каботажное судно и поплёлся следом.