Шли годы. Появились отряды поисковиков. Многих советских бойцов отыскали волонтёры, вернув Родине их имена. Одновременно находились и вражеские убитые солдаты со своей экипировкой и при оружии. Об этом и пойдёт речь.

У Петьки есть закадычный друг, Гришка Разин. Вместе учились в одном классе, вместе до Армии работали в колхозных мастерских, вместе их забрили в «рекруты». Только один из них попал в пограничные войска, а другой, то есть Петька, в танковые.

Ребята частенько крутились среди поисковиков, помогая, чем могли, но чаще всего старались чего-либо стащить. Так ими были присвоены немецкие каски, валявшиеся на откосе разрытой ямы. Пацаны принесли их домой, в сарае очистили от ржавчины, покрасили зелёной краской, белилами намалевали фашистскую свастику.

У старого сторожа МТС попросили покататься мотоцикл с люлькой, марки БМВ, собранный ветераном из металлолома, кучей сваленного за околицей. Отыскали на чердаке старые дедовские шинели. Приделали к ним узкие картонные полоски погон, на мотоцикле мелом нарисовали фашистские кресты. За руль мотоцикла уселся Гришка, в люльке разместился Петька с дедовой мелкашкой.

Едва стемнело, как два шалопая, во вражеском обличии, на мотоцикле с крестами и оружием, выскочили на середину деревни и принялись орать, изображая фашистов: «Хенде Хох! Цурюк!» и «Гитлер капут!». При этом Петька два раза пальнул из дедова ружья в воздух. Потом дед полчаса гонялся по деревне за внуком, с ремнём.

Услыхав пальбу и немецкую речь из домов повыскакивали люди. Никто ничего не мог понять, пока Гришкина мамка не признала в «немце» своего сына и не кинулась за ним с веником. За проделку ребят вызвали в поссовет, сделали внушение. Правда, дела о хулиганстве шить не стали – у пацанов на руках к тому времени уже были повестки в военкомат. Вот об этих самых шалостях и напомнил Петьке его будущий родственник.

– Да ну, дядя Семён, – мямлил жених. – Все шалости уже в прошлом.

– Вот и хорошо, – одобрил Нюркин батя, и, хлопнув по спине будущего зятя, отпустил его к ожидавшим за калиткой друзьям.

Свадьбу решили играть на большом дворе Малявкиных. Девки развесили воздушные шарики, заранее купленные в сельпо, ребята притащили берёзовые ветки и еловый лапник. Ими и украсили двор. Вышло – красивше городского ресторана. Вся эта красота устраивалась по желанию самой невесты. По-городскому.

Нюрка заранее, за неделю, вместе с матерью и подругой на автобусе съездили в город, купили белое свадебное платье, фату, невестин букетик. Всё как у людей. Столы накрыли купленной полиэтиленовой плёнкой, подстелив под неё белые простыни. Получилось красиво. Невеста осталась довольна.

По всему столу расставили двухлитровые банки с цветами. Правда, потом их пришлось убрать, они мешали гостям видеть друг друга. Столы смотрелись празднично. Расписываться молодым предстояло в собственном Поссовете. Ехать туда решили на Петькином тракторе, заранее его отмыв и по-городскому разукрасив: куклой, лентами и шарами.

Всё готово к бракосочетательскому таинству: невеста разряжена, гости сбегаются, оставалось за малым – запаздывал жених. Однако не по безалаберности и безответственности, а по серьёзной технической причине.

Дело в том, что совсем недавно прошли ливневые дожди, и единственный через речку Незабудку мост, и без того дышащий на ладан, повредило потоком, и частично разрушило, чем лишило деревню связи с «большой землёй».

Для срочного ремонта переправы требовалась подвозка строительного материала. На переправе уже трудились мужики. Подтянуть платформу с брусом и досками для них мог только Петька на своём мощном тракторе, о чём слёзно и просил его поселковый голова, понимая ситуацию с женитьбой.