А оно мне надо? Конечно же нет. Мне нужен уверенный во всех отношениях мужчина. Чтобы я за ним как за каменной стеной, чтобы он меня обожествлял, а не я его. А Глеб? Он же как актер с постера на стене — красивый и недосягаемый.

- Ника, фу. Хватит о нем думать. Он тебе не нужен. Брось думать о блонди, - произнесла вслух, чтобы хоть как-то вывести себя из задумчивости о Глебе. - Блонди кака.

- Тетя, вам плохо? - меня тронул за руку какой-то малыш лет пяти.

- Что тебе мальчик? - проснулась я. - Ты потерялся? Маму ищешь? - я завертела головой в поисках стойки информации, чтобы сообщить о ребенке.

- Нет, тетя, это вам плохо. Вы сами с собой разговариваете о какой-то болонке. Только не правильно ее название произносите. Надо говорить не блонди, а болонка. Вам к логопеду надо обязательно. Мой друг Архип ходит к логопеду. Он уже букву «с» выговаривает. Хотите я вас ним познакомлю? Будете вместе ходить.

- Куда? - опешила я.

- К логопеду и психологу. К логопеду, чтобы все буквы выговаривать, а к психологу, чтобы не разговаривать сама с собой. Нам в садике всегда говорят, что надо играть тихо и молча, а кто говорит сам с собой, тот пойдет к психологу нервы лечить. Вслух говорят только дураки. А вы, тетя, на больную тетю совсем не похожи. Если только самую чуточку.

Чем больше малыш поучал меня, тем больше становились мои глаза от удивления. Мальчик на полном серьезе учил меня уму-разуму, причем его совершенно не смущало то, что я старше мальца в несколько раз. Он считал подобное поведение вполне нормальным.

Вот это деточки пошли. В наше время дети были совершенно другие. Они взрослых боялись. Лишний раз рот не открывали в их присутствии. А теперь? Никакого авторитета. От горшка два вершка и туда же - поучать лезут.

Лишь спустя несколько минут до меня стало доходить, что я взрослая женщина, которую учит малец детсадовского возраста. Что само по себе было диковато.

- Мальчик, ты чей? Где твоя мама? - строгим голосом спросила у ребенка, взирающего на меня умными не по возрасту глазами.

- Там, - он махнул рукой в сторону витрины магазина. - Тряпки выбирает. Надоела уже. Меряет и меряет, - совершенно серьезно ответил мне ребенок. - Весь шкаф шмотьем забила. Можно подумать, переносит все.

Мальчик явно повторял чьи-то слова. Ну никак он не мог сам так мыслить. Мне стало жалко его маму, которую он, наверняка, так же учит. Почему-то я в этом не сомневалась. Вот из таких мальчиков и вырастают противные и нудные дяденьки, от которых аж зубы сводит.

- Вот и иди к своей маме и учи ее, а к чужим тетям не надо приставать. Это плохо. Спроси у своего психолога в садике. Он тебе расскажет много чего по этому поводу.

Я хотела попугать ребенка страшилками про то, как тети уводят маленьких мальчиков и сдают их на органы, но потом подумала, а не дура ли я и решила все же промолчать. Здравый смысл во мне возобладал, слава Богу.

Мальчик некоторое время на меня посмотрел -посмотрел и выдал:

- Психопатка. С такими разговаривать себе дороже, - развернулся и побежал по коридору.

А я осталась стоять с ошарашенным выражением лица.

Только что какой-то малолетний обалдуй прочистил мне мозги туалетным ершиком, потом помешал им в кружке с чаем и заставил выпить. Иначе не скажешь.

Вот это молодое поколение, а что же дальше будет?

Я в шоке. Держите меня семеро.

Куда бежать?

Нас не догонят. Нас не догонят.

Слова нашумевшей в свое врем песни двух малолетних лесбиянок ворвались в мой мозг и докончили то, что не доделал гиперумный ребенок.

- Мне надо выпить, - вслух произнесла я, понимая, что все возвращается на круги своя. Я опять начала говорить сама с собой.