Так что размазывание грязи по моему любимому сну надолго испортило настроение. Я даже проснулась на час раньше будильника и от нечего делать перемыла полы в квартире, размышляя, что бы мог значить этот сон, что хочет сказать мое подсознание?

Следующей ночью стала свидетелем любопытного разговора:

– Господин Пирри, добрый день.

– Здравствуйте, Чарльз.

Мужчины встретились в небольшом полупустом кабинете на первом этаже с отдельным входом. Того, что назвали Чарльзом, строгого мужчину лет сорока, я видела в доме и раньше. Он приходил с проверкой примерно два–три раза в неделю. До прихода посетителя, он просматривал какие-то бумаги, делая карандашом пометки в блокноте. Второй, немного постарше и одет в более дорогой костюм. Увидев его на пороге, Чарльз вежливо поднялся.

– Что тут у вас? – мужчина осторожно опустился на стул для посетителей, то ли опасаясь испачкаться, то ли, что мебель под ним развалится.

– Уборку почти закончили. Я нашел двух подходящих кандидатур на место лакеев, и старый конюх сейчас свободен и готов приступить к обязанностям, – отрапортовал Чарльз, четко, но без подобострастия.

– Отлично, я нашел экономку, рекомендации хорошие и тоже готова приступить к работе, – его собеседник довольно потер руки. – Завтра приведу ее. Горничных пусть она набирает.

– Хорошо, комнаты для нее готовы, – Чарльз сделал новую пометку.

– Постарайтесь навести порядок к концу недели, – Пирри поднялся со стула и направился к двери. – Дел еще много.

Прошло еще два дня.

– Лен, у тебя все в порядке? – Людмила Васильевна смотрела на меня сочувственно и немного с опаской. – Ты уже третий раз за день протираешь свой стол. И вчера несколько раз за тряпку хваталась, весь органайзер перемыла.

Я недоуменно осмотрела свое идеально чистое рабочее место. Документы лежали ровными стопками в контейнерах, ручки и карандаши выстроились в ряд, на клавиатуре ни пылинки. Мда, задумалась немного.

Четвертый день наблюдая во сне за халатной уборкой, я стала слегка нервной, все время порывалась что-то помыть, почистить. С этим надо что-то делать, а то так и до диагноза недалеко.

– Все в порядке, Людмила Васильна, – но под скептическим взглядом поправилась. – Небольшие личные проблемы. Но ничего серьезного, просто слегка переживаю.

Наши девочки навострили уши, наверняка уже строили теории, в кого я влюбилась и насколько взаимно. Пусть сочиняют. Сказать, что я переживаю из-за уборки, которую вижу во сне, прозвучало бы намного бредовее.

– Все наладится, – Людмила Васильевна осторожно погладила меня по руке и тихо добавила, – Если захочешь поговорить, я всегда готова тебя выслушать.

Еще раз заверив, что неприятности у меня мелкие и не стоящие внимания, постаралась включиться в работу. Сон – сном, а квартальный отчет никто не отменял.

Тетки с грязными тряпками наконец-то ушли, но вместо них появились другие, судя по одинаковой синей униформе и меньшему количеству – постоянная прислуга.

На кухне теперь командовал солидный усатый дядечка со строгим лицом и коротко стриженными волосами с проседью. Предыдущую кухарку сместили на должность посудомойки. И не зря, запахов я не чувствовала, но котлы с подгоревшей кашей наблюдала регулярно. Нынешний же хозяин кухни, судя по виртуозному обращению с ножом и аппетитному виду готовых блюд, был обладателем Мишленовской звезды, не иначе. Он заставил подручных до блеска отдраить плиту и столы, за что заслужил от меня вторую звезду.

По дому бегали с десяток крепких молодых девиц в платьях василькового цвета и белых передниках. Они всеми силами имитировали бурную деятельность, но кроме смены постельного белья в хозяйских спальнях, никаких изменений к лучшему я не заметила.