К моему большому огорчению, на свою первую дворцовую церемонию я отправилась, больше всего напоминая своим видом разряженную рождественскую елку. Бахрин с матерью в один голос потребовали, чтобы я была «прилично» одета, и, следовательно, мне пришлось нацепить на себя кружевной свадебный баджу-курунг и все драгоценности, которые накануне подарил мне Бахрин.

Пока я одевалась, он снабжал меня наставлениями, инструкциями и советами, касающимися протокола и этикета.

«Не забывай целовать руку всем старшим членам семьи, – напомнил он первым делом. – Это очень важно».

«Никогда не гляди прямо в глаза мужчине, если он не член семьи, а когда идешь, опускай глаза и смотри только под ноги», – продолжал возлюбленный, а я кивала, делая вид, что понимаю. «Если я буду смотреть под ноги, то как увижу, куда мне идти?» – хотелось уточнить мне.

«Никогда не скрещивай ноги, а уж если скрестила, то лодыжки должны быть плотно прижаты друг к дружке». Я мысленно постаралась представить себе эту картину и порадовалась, что еще сохранила достаточную гибкость.

«Ни в коем случае не протягивай никому левую руку», – строго изрек Бахрин. Я решила, что на всякий случай все время стану держать левую руку за спиной. Должна добавить, что, пока я окончательно не отвыкла пользоваться этой коварной конечностью, мне пришлось нелегко и я успела заработать небольшое искривление позвоночника.

«Никогда не повышай голоса и на людях говори как можно тише», – гласила следующая инструкция.

«Перед сидящим человеком нельзя проходить, выпрямившись в полный рост. Надо немного согнуться, вытянуть вперед правую руку и наклонить голову так, чтобы она была на уровне сидящего». Я попыталась мысленно нарисовать себе эту позу и невольно вспомнила о Чарлзе Лотоне в роли Квазимодо. Слава богу, что я не отличаюсь высоким ростом, а не то пришлось бы мне доживать с горбом на спине.

«Не делай широких шагов при ходьбе и вообще старайся, чтобы ноги всегда тесно соприкасались», – перевел Бахрин пожелание Тенку Залии. Может, в таком случае мне лучше вообще не ходить, а передвигаться прыжками, плотно сдвинув колени?

«Садиться можно только после того, как сели все старшие родственники. Первой садиться можно только в присутствии тех, кто не принадлежит к королевской семье. В этом случае они сами должны стоять, пока ты не сядешь». Мне оставалось только надеяться, что на груди у всех присутствующих будут висеть этикетки с их именами и титулами.

«Не крутись и не ворочайся на стуле и не пытайся разговаривать со мной во время церемонии – в зале будет полно телевизионных камер». Отлично! Значит, в истории навеки останется видеозапись моего позора.

И последнее: «Не нервничай. Ты прекрасно выглядишь. Просто делай, что я тебе говорю, и все будет хорошо».

«Лучше всего вставьте мне в спину батарейки, а потом управляйте мною при помощи пульта», – хотела язвительно предложить я, но так и не набралась храбрости.

Итак, меньше чем через двенадцать часов после собственной свадьбы я с судорожно поджатым от страха желудком, в сопровождении свекрови и мужа, отправилась во дворец Истана Мазия. «Интересно, что должна делать новоиспеченная принцесса, если чувствует, что ее сейчас стошнит?» – думала я, садясь в машину и поправляя платок, прикрывающий волосы.

Улицы, ведущие в центр города, были забиты народом и богато убраны. Через регулярные промежутки на них установили временные арки, украшенные портретами Султана Махмуда и его первой супруги Тенку Ампуан Бария. Эти фанерные арки, воздвигнутые за счет частных компаний и государственных учреждений, казалось, соревновались между собой в пышности и безвкусице. Надписи из разноцветных лампочек сверкали, подмигивали и желали великому правителю долгих лет жизни и счастливого царствования. Кроме того, на каждом фонарном столбе развевалось по нескольку вымпелов и флагов, а воздух постоянно оглашался воем сирен, возвещающих о прибытии на торжественную церемонию очередного политического деятеля, дипломата или члена королевской семьи.