Господи, как мне тогда хотелось перемен, уехать отсюда прочь, начать жизнь с чистого листа! И перемены я начала с самой себя, решительно и бесповоротно, купив перекись водорода. Для пущего эффекта я постриглась под каре, придала выцветшим волосам платиновый оттенок с помощью школьной копирки и накрутила мамины бигуди.

– Шик! – поднесла мне зеркало подруга.

Я посмотрела на себя и приятно удивилась.

– То, что надо!

Вместо черной вороны с потухшим, депрессивным взором на меня смотрела яркая, самодовольная, блистательная блондинка. Я сразу почувствовала в себе уверенность. Что-то встрепенулось в моей душе. Музыка далекого блюза донеслась мне из последнего сна.

– Вика, тащи шляпу отца из коридора!

Подруга посмотрела на меня, как на свихнувшуюся. Через минуту я уже примеряла на себя шляпу, поворачиваясь то в профиль, то в анфас, приподнимая ее за края двумя пальцами, и радостно улыбаясь.

– Ну, как? – крутанулась я на одном мыске.

– А чо? Ни чо! – одобрительно лопнула жвачный пузырь Вика. – На кого-то похожа… Только не помню.

И мне вдруг пришло озарение.

Я вдруг бросилась к книге, которую дала мне почитать в напутствие Тонька, открыла ее на нужной странице.

– Смотри! – показала я пальцем на черно-белую фотографию знаменитой голливудской актрисы.

На ней была запечатлена красивая молодая женщина. Ее слегка уставший взгляд больших выразительных глаз был направлен вглубь нашего пространства, но не на ничтожного зрителя. Будто позади нас было нечто необыкновенно волнующее, мудрое и величественное. Платиновые, вьющиеся волосы были уложены, но в то же время угадывалась в них та нежная, первозданная стихия, которая проявляется в необузданной женщине после хорошего секса и улавливается лишь художниками высокой масти. Чувственный, влажный рот был слегка открыт для страстного поцелуя. Родинка у его левого края подчеркивала утонченность и ранимость натуры. Элегантные тонкие кисти рук были приподняты к лицу и едва касались жемчуга бус, тень от которых ложилась печалью на белоснежную шею актрисы. Богемные серьги, подарок состоятельного мужчины, возможно, президента Америки, сверкали бриллиантами, отягощали ее купленную, но еще несломленную душу кротким дыханием надежды…

Вика с удивлением воскликнула.

– Офигеть! Как ты на нее похожа!

Я засмеялась и, схватив подругу, стала кружиться с ней в радостной эйфории. Мы так кружились, что вещи в комнате падали на пол вместе с нами, но мне было все равно. Вдохновение удачи парило над нами. Я была убеждена, что это совпадение с образом знаменитой голливудской актрисы неслучайно, что Бог поможет мне попасть в Москву и забыть все невзгоды провинциальной жизни.

Я раньше не верила, что имя сильно влияет на судьбу человека. Хотя слышала поговорку «Как корабль назовешь, так он и поплывет». Все это для меня казалось чем-то отдаленным и суеверным. Да и никого не было рядом, кто бы мог предупредить меня и сказать, что уж если нарекаешь себя новым именем, постарайся, чтобы это имя было под защитой счастливой и удачной звезды. Правда, если бы тогда и нашелся человек, который остерег бы меня от непродуманного решения, я бы все равно поступила бы по-своему. Уж больно мне, молоденькой хорошенькой провинциалке с неумолимыми амбициями, хотелось славы и признания меня как актрисы.

В древности людей нарекали именами, связанными с их особенностями характерами и качествами, или даже важными событиями того времени. С годами менялся язык, одни народы покоряли другие, происходило смешение культур, гибель и возрождение новых учений и религий, негативно и даже агрессивно настроенных к прошлому. Все это, несомненно, повлияло на память новых поколений, и старые имена потеряли тот первоначальный смысл, став бессмысленным набором звуков. И, называя сейчас детей различными именами, взрослые и не догадываются, как это все может повлиять на дальнейшую судьбу ребенка. Не догадывалась и я, взяв псевдоним Мэрилин Монро, судьба которой была хоть и яркой, но трагичной.