Я сосредоточилась на голосах.

– А может, все-таки самим посмотреть? Вдруг вправду лошадь приблудная – поделим!

– Хм… – Видимо, последний довод все-таки решил спор в пользу женщины, и ее собеседник после короткой паузы лениво пробасил: – Ну ладно, давай посмотрим. Бери вилы, а я за ноги потяну.

– Взяла…

– Тогда поехали!

Но поехать так никто никуда и не смог. Рядом завозились, раздался стук, и дикий визг заставил меня похолодеть.

– Дьявол! Дьявол!!!

Дружный удаляющийся топот подсказал мне, что любопытство сгубило не только кошку.

– Что за люди? – послышался недовольный Борькин голос. – Мало того что любопытные, так еще и психически неустойчивые! Стоило только пару раз их хорошенечко лягнуть, и спящего в стогу коня сразу записали в дьяволы.

– Выбирайтесь! – послышался неподалеку голос Ника, шорох сена, и вскоре в образовавшуюся дыру заглянула серьезная физиономия нашего попутчика. – Надо уходить. Крестьяне в пригороде всего боятся, и если поднимаются, то всем скопом. Нам сильно не повезет, если с красноногим дьяволом придет разбираться все село. Сожгут вместе с сеном.

Аргумент прозвучал весомо. В следующую секунду я была на ногах и вовсю помогала Нику вытягивать застрявшего в сене (не иначе, для сытного завтрака) жеребца. В результате наших стараний от стога почти ничего не осталось. Дожидаться возмездия в лице трусливых селян мы не стали, и едва сели на Борьку, как тот стартовал с такой скоростью, что мы не заметили, как миновали неблизкий путь до Средних Колодцев.

– Может, поищем чего перекусить? – наконец после затяжного молчания буркнул у меня над ухом Ник.

– Отличная идея! – Я подняла вверх большой палец, не сводя взгляда с разноцветных крыш довольно большого поселения, приближавшегося к нам с каждым вздохом. – Но у меня нет ни копейки.

– Это не проблема. Средние Колодцы – деревня большая, попробуем заработать. – В его голосе мне послышалась улыбка. Он легонько тронул поводья, направляя Борьку к колодцам, окружавшим селение не хуже стены.

Тот послушно свернул на широкую, посыпанную красноватой галькой каменистую дорогу, ведущую прямо к домам.

На первой же улице наше внимание привлек женский плач и оживленная толпа, окружившая небольшой, крашенный желтой краской дом с корявой вишенкой у плетеной ограды и крошечным огородом.

– А вот и работа… – Ник подождал, когда мы приблизимся, дернул поводья, заставляя Борьку остановиться, и спешился.

Я скатилась по Борькиному боку и направилась за ним.

Меж тем Ник подошел к ближайшей группке мужчин, тронул стоявшего к нему спиной здоровяка и поинтересовался:

– Что случилось?

Мужчины тут же как один развернулись к нам, и такие у них были мрачные лица, что я поспешно ретировалась за спину Никиты и уже оттуда мельком их оглядела. Все широкоплечи, невысоки, одеты по-простому. У каждого на поясе широкий нож, а у кого и топор, и почти все светло-русые бородачи.

– Кто такие? – шагнул к нам один и, пытливо разглядывая, выразительно сжал рукоять висевшего на поясе ножа.

– Я – Никита Заречный, – Ник смело встретился с ним взглядом, – а это сестра моя – Васька. Мимо проезжали. Услышали крики.

– Услышали крики и лезете в самое пекло? Ехали бы подобру-поздорову… – все так же неприветливо пробурчал мужчина, но руку убрал.

Ник вежливо улыбнулся:

– Да мы бы и ехали, да закрома пустые, и во фляжке вода закончилась. А тут ваше село. Кто же не знает чистой, сладкой воды Колодцев?

– Да-а-а уж… – тоскливо протянул другой.

– Нет больше той воды! – вздохнул третий.

– А что за беда у вас приключилась? – Ник нахмурился.

Мужчины переглянулись.

– Никто не знает. Да только полсела будто вымерло за пару дней! Люди стали впадать в странный сон. Будто и не сон, а смерть. Да только как хоронить, живых-то?