Как-то Оксана призналась: вообще-то немецкий всегда казался ей красивым и звучным, даже величественным. Но из-за экзамена все её мысли были о том, как бы не провалиться, а не о том, какой красивый язык она учит.
Пока готовилась, Оксана постоянно думала: «Господи, это же das Fenster, я опять забыла! Как выучить эти артикли, там же через слово исключение! Я не сдам экзамен. Точно не сдам».
Обычно в такие моменты девушка чувствовала острое желание закрыть учебник или немедленно съесть что-то сладкое.
– Помню то время урывками. Например, как пытаюсь делать домашнее задание, провожу рукой по лицу, смотрю в окно, на часы… Потом снова в окно. Потом возвращаюсь к учебнику. Думаю: «Нет, я всё-таки добью эту тему. У меня же экзамен на носу. Что будет, если я его не сдам? Сейчас, сейчас я соберусь…» Чаще всего мне-таки удавалось «добить» тему, но потом страшно болела голова. Я ложилась уставшая, а заснуть не могла. Это была не учёба, а сплошное мучение.
Экзамен Оксана сдала. Получила «визу невесты» и вышла замуж в назначенный день. Так началась её история знакомства с немецким. И… тут же замерла.
Два года девушка прожила в небольшом индустриальном городке Германии и умудрилась при этом ни слова не сказать по-немецки.
Как только Оксана приходила на языковые курсы или бралась за утреннюю газету, которую за завтраком читал её муж, у неё начиналась мигрень. Организм девушки запомнил, что немецкий ведет к стрессу, и каждый раз пытался её «спасти» – заставлял убрать с глаз долой всё, что с ним связано.
Два года моя ученица почти не общалась с соседями, не ходила на курсы танцев, которыми занималась в России, не могла подтвердить водительские права. С мужем она общалась по-английски.
– Я чувствовала себя оторванной от всего мира, – рассказывает Оксана. – И даже была не рада, что решилась на этот шаг – взять и поменять всё в жизни, переехать в страну, языка которой я не знаю… Энергии ни на что не хватало. Главное – не было мотивации. Я просто не хотела учить язык. О том, что когда-то немецкий казался мне красивым и изысканным, не было и речи.
Однажды муж Оксаны решил взять ситуацию в свои руки.
– Сначала он «по старинке»» расклеил по квартире стикеры с названиями предметов мебели, посуды, одежды, – вспоминает Оксана. – На двери написал die Tür, на диване – das Sofa. Помню, как-то наткнулась на послание в ванной. На зеркале было написано не просто der Spiegel, а пожелание доброго утра. Представьте мой «восторг», когда выяснилось, что маркер не стирается… Несколько лет прошло, а его «Ich wünsche dir einen guten Morgen, Schatz»5 до сих пор меня радует. И вдобавок напоминает, какой путь я прошла от практически нуля до возможности говорить по-немецки.
Пока готовилась к экзамену, не расставаясь с головной болью и ощущением надвигающейся катастрофы, Оксана закрепила за предметом обучения негативные ассоциации. Немецкий стал для неё таким же знаком головной боли, как запах спирта – знаком больницы для многих людей.
Вот что произошло потом: мозг Оксаны начал постоянно «натыкаться» на немецкий, но вместо стресса за этим следовали только положительные эмоции. Связка «немецкий = стресс» стала постепенно ослабевать, пока не исчезла совсем.
Задание
Подумайте, с чем у вас ассоциируется немецкий. Речь не о брецелях и Рейхстаге, а о том, с чем связан немецкий и обучение ему именно в вашей жизни. С зависанием на немецких сайтах? Или с классом школы, в которую вы ходите или ходили раньше? А может, с ароматом кофе, который наливает вам преподаватель, когда вы встречаетесь?
Когда я слышу слово «немецкий», то думаю о: