Из-за отсутствия знаний и эгоизма мы не видим проблемы любимых людей и не помогаем им своевременно.

В Кызыле нас приняли в государственной больнице без полиса и прописки. Хотя это другой регион. Денег за прием тоже не взяли. Не чудо ли?

Молодая специалист сказала, что это не аутизм, так как аутисты себя так не ведут. На приеме он интересовался кабинетом, все трогал, бегал, был очень активен, агрессивен и не дал надеть шапочку с проводами для диагностики. Диагноз врач не поставила, но назначила лечение: кортексин, фенибут. И сказала встать на учет в психоневрологический диспансер по месту регистрации. Принимать лечение и раз в шесть месяцев делать диагностику.

По приезде домой в Минусинске – это маленький город на юге Красноярского края – мы встали на учет. Вернее, моя мама позаботилась об этом. Сын жил с ней в селе Кавказское, 46 км от Минусинска, а я – в Красноярске. Налаживала жизнь после развода. По маминой рекомендации Гриша жил с ней. Будто так быстрее и проще устрою рабочую и личную жизнь. А сын в деревне на натуральных продуктах будет расти здоровым.

Мама меня поддержала в беременности. Тогда училась на втором курсе, только начала встречаться с парнем и не собиралась замуж и рожать детей. Жила в общежитии. Только привыкала к самостоятельной жизни и строила планы на учебу и работу. Мне казалось, что нет ресурса для рождения и воспитания ребенка.

Подростковый гинеколог тоже отговорила меня от прерывания беременности. Она сказала, что рожать всегда некогда: сначала учеба, потом работа. Если родные поддерживают рождение ребенка, то нужно рожать. Пока учусь, он вырастет, потом его отдам в детский сад и сама буду спокойно работать. Почему-то идеи просто жить за счет мужа и воспитывать детей у меня не было. Думала, что при муже можно работать за меньшие деньги, чем без него.

Когда делаешь шаг в правильном направлении, мир делает тебе навстречу десять.

Отец ребенка сам был напуган и молод. Он не мог мне дать гарантий и говорил о моем самостоятельном принятии решения.

Мама была рядом, дав этим мне закончить университет. Я не уходила в академ, досрочно сдала зимнюю сессию на третьем курсе, родила и через полтора месяца вышла на учебу. Мама была няней для нас двоих. Она ухаживала за внуком, давая мне возможность работать, заниматься самореализацией.

Моя мама для меня пример тыла. Она создавала комфортную среду для мужа и детей. О себе совсем не думала. У меня всегда были чистая и выглаженная одежда, завтрак. Учась в школе, приходила домой – обед уже был на столе. Быстро обедала, переодевалась и бежала опять в школу на кружки. Став взрослой, могла позвонить и сказать: «Собери мне, пожалуйста, пакет для бани, я сейчас заеду домой, вынеси мне его на улицу». И она делала это. Ее девиз: «Все лучшее – детям, живите как хотите, только будьте счастливы, а я чем могу помогу вам». Благодарна ей за это безмерно.

По ее примеру стараюсь быть таким же тылом для своего сына, создаю благоприятную среду для его развития.

Папа для меня был примером ответственности, мужества и заботы обо мне и всей семье. Он учил меня считать, строить дома из кубиков, водить авто, вести переговоры и отстаивать свои интересы, ставить цели и достигать их. К сожалению, его не стало в мои 12 лет. Это большая утрата, и долгое время у меня была на него обида, что он ушел так рано, оставив меня без своей поддержки. Зато мне пришлось стать ответственной и взрослой. А на помощь пришли другие люди.

Мама и папа – как два крыла для ребенка.

Грише до 4,8 лет делали все, что говорили неврологи и психиатры Минусинска. В основном это были прием пантогама, фенибута и уколы кортексина. Лечение помогало, после первых уколов кортексина пропал страх высоты.