– Наше дело доложить.

Не сказав «до свидания», парни удалились. Я мысленно перекрестилась. До свидания! Нет, второго свидания с ними моя психика точно уже не переживёт.

Дом! Это сладкое слово дом, даже если он совершенно крошечный, всего тридцать семь квадратов, состоит из кухни и комнаты, расположен на седьмом этаже и далеко от центра! Я слонялась в банном халате с бокалом вина по квартире, переживая приступ внезапно накатившего счастья. Музыка для релакса, восхитительный напиток и радость от осознания того, что унесла ноги из Междуреченска, восстановили душевное равновесие, наполнили каждую клеточку миром и покоем. Провальсировав до коридора, сняла испачканную куртку и нырнула под подкладку через дырку в кармане. Да! Мой трофей застрял у самой молнии. Достать удивительную вещь оказалось труднее, чем спрятать. Но, помня, что по закону Винни Пуха, то, что куда-то влазит, должно так же и вылазить, я утроила усилия. На руке появилось солнце, моё собственное солнце, горящее и играющее всеми лучами в свете неяркого бра. Нажала на кнопку. Красно-голубой огонёк весело подмигнул, распространяя запах бензина. Я захлопнула крышку. Прекрасная вещица, явно, дорогая. Но что в ней такого, что столько людей переполошились и кинулись на поиски?

Телефон на кухне издал мелодичную трель. Я взглянула на часы. Четверть первого.

– Алло. Не разбудил?

– Кто это?

– Иван.

Я опустила зажигалку в карман.

– Какой ещё Иван?

– Ну, тот, которого ты от смерти лютой спасла.

Мои губы расползлись в широкой улыбке.

– А… Иванн Кощеевич Бессмертный! Рада слышать.

С той стороны послышался низкий смех.

– Значит, уже в курсе моей родословной? Просил же отца не приближаться к тебе. Нет же, любопытство победило.

– По-моему, Кощей Григорьевич совершенно не любопытен. Заехал отблагодарить, так сказать. В ножки поклониться.

– Отблагодарить? Лично? Нет. Тут другое.

– Только не говори, что увидев меня во сне, искал всю жизнь…

– Не увидел, а услышал.

– Не поняла.

– А чего понимать? Я после наркоза отходил, вслух разговаривал.

– Поздравляю.

– С чем?

– С тем, что говорить не разучился. И?

Трубка кашлянула.

– Словом, ты каким-то сказочным образом попала в мои эротические постнаркозные сны, а я озвучил.

– Что? ― я покраснела. ― Да ты… Да я… Я не давала повода. Вот в следующий раз подумаю, спасть ли твою задницу, или оставить там, где она будет валяться.

– Следующего раза не будет. Слушай дальше.

Моё негодование зашкаливало.

– Так вот. Я долго не приходил в сознание, говорят, часа два. И всё это время… понимаешь, целых два часа, занимался с тобой таким сексом, что папа отослал всех медсестёр и сам вытирал пот с моего тела.

– Надеюсь, ты не комментировал свои фантазии?

Иван на секунду умолк.

– В деталях. Видимо поэтому, отец решил взглянуть на предмет моих иллюзий.

Меня затрясло, словно я, действительно, занималась Бог знает чем, с грязным бомжом на пустыре, и это стало достоянием общественности.

– Заткнись, болван. Твои фантазии ― твои проблемы.

Я отключилась и швырнула трубку на аппарат. Вот тебе и поблагодарил. Хотя, чего я ждала от особи мужского пола? Моя уверенность, что таким рядом со мной не место, выросла на голову и окрепла на глазах. Плевать на советы ведьм, да и на Валюшу. Если у незнакомого мужчины на уме один лишь секс, пусть реализует желаемое с кем-то другим, попроще.

Сотовый на диване ожил.

– Не понял, придурок озабоченный? Больше мне не звони!

– Стой, Вась, не бросай трубку. Ты же главного не выслушала. Я поблагодарить тебя хотел.

– Считай, поблагодарил.

– Нет. Так вопросы не решаются. Давай встретимся, посидим где-нибудь, познакомимся поближе.