Кузьмин бесшумно ставит чашку на стол, поворачивает голову, слегка наклоняется. В меня впиваются колючие умные глаза, оттененные черными ресницами.

– Ну что, Ирина, что обо мне подчиненные говорят? Какой настрой в коллективе?

От минутной расслабленности мигом не остается ни следа; я подбираюсь, настораживаюсь. Секунду размышляю и решаю быть откровенной.

– Скажу честно, Иван Сергеевич – далеко не все рады вашему появлению.

– Это я и сам понял, – кивает он. – Все нормально. Было бы куда хуже, если бы меня встретили хлебом-солью и цыганским хором. Так обычно бывает, когда дела хуже некуда и сотрудникам есть что скрывать. Но, надо думать, будут бунты и акты неповиновения, а, Ирина?

– Будут, – вздыхаю покаянно.

Он опять кивает.

– Некоторые ребята и девушки у вас с гонором, как я заметил. Но это тоже хорошо. Хуже нет равнодушных сотрудников.

– Вам следует быть осторожнее. Может, мягче в каких-то случаях и с некоторыми людьми, – замечаю тактично, с намеком.

– Вы пытаетесь меня о чем-то предупредить? – Кузьмин придвигается опасно близко, и взгляд его становится откровенно хищным – у меня даже мурашки по спине пробежали.

Отвожу глаза, чтобы на него не засмотреться.

– Ирина, сказали «А», говорите и «Б». В чем дело? – тон он сменил на властный, давит на меня. И в моральном плане, и в физическом – его рука вдруг тяжело легла мне на плечо.

Тут он просчитался, потому что я не размякла, не выложила ему все на свете, а отставила чашку и поднялась.

– Дело в том, что вы явились неожиданно для всех, а прежнюю начальницу мы любили, – объясняю ему невинным тоном, глядя на него сверху вниз и застегивая пиджак. – Простите, Иван Сергеевич, мне и правда пора. Спасибо за кофе. Всего хорошего!

– Погодите, ключи от машины возьму и оденусь. Я вас отвезу домой.

– Нет-нет, спасибо! Я еще не домой, а по делам в другое место, – эти слова выкрикиваю уже на лестничной площадке, потому что сбегаю очень поспешно – чтобы ему не вздумалось меня подвозить на свидание!

Но попробуй от Кузьмина скрыться! Он догоняет у подъездной двери.

– Уже поздно, я не допущу, чтобы вы ехали домой на автобусе, – говорит он категорично. – Раз я вас задержал, то отвезу.

– Но я не домой!

– А куда? – его голос вдруг становится тяжелым от подозрений. Он открывает для меня дверь машины, а сам так и сверлит взглядом. – Вам уже в постель пора, потому что завтра вы мне нужны на работе на час раньше.

– Мое личное время – мое дело, Иван Сергеевич, – я пытаюсь отстоять границы, но уже чувствую, что проигрываю. – На работу не опоздаю, не беспокойтесь.

– Я все же беспокоюсь. За вашу безопасность. Говорите, куда вас отвезти. И долго вы там пробудете, в вашем таинственном месте? Я могу вас подождать. Вдруг вам потребуется моя помощь, как в прошлый раз.

Если я попрошу отвезти меня в кафе «Синяя чашка», Кузьмин сразу поймет, что я на свидание. И опять начнет читать нотации. А если Данил увидит, что меня привез другой мужчина… то может подумать обо мне плохо.

– Ладно, поеду домой, – смиряюсь я. На самом деле, я и правда устала. А когда я устала, я плохой собеседник. Невнимательный, скучный. Лучше лечь спать пораньше, а свидание перенести. Сейчас напишу Данилу… надеюсь, он поймет.

– Это правильное решение, – радуется Кузьмин и помогает мне сесть в машину.

7. 7 Что пил Грибоедов

Неделю спустя

Милана торчит в кабинете у шефа уже полчаса.

Да что же они там обсуждают так долго? За это время можно решить все рабочие вопросы, и еще успеть наделать глупостей!

Из–за двери льются приглушенные голоса. Низко рокочет горный ручей – говорит Кузьмин. Ласково плещут волны игривой речушки – это Милана воркует.