Кузьмин бесшумно ставит чашку на стол, поворачивает голову, слегка наклоняется. В меня впиваются колючие умные глаза, оттененные черными ресницами.
– Ну что, Ирина, что обо мне подчиненные говорят? Какой настрой в коллективе?
От минутной расслабленности мигом не остается ни следа; я подбираюсь, настораживаюсь. Секунду размышляю и решаю быть откровенной.
– Скажу честно, Иван Сергеевич – далеко не все рады вашему появлению.
– Это я и сам понял, – кивает он. – Все нормально. Было бы куда хуже, если бы меня встретили хлебом-солью и цыганским хором. Так обычно бывает, когда дела хуже некуда и сотрудникам есть что скрывать. Но, надо думать, будут бунты и акты неповиновения, а, Ирина?
– Будут, – вздыхаю покаянно.
Он опять кивает.
– Некоторые ребята и девушки у вас с гонором, как я заметил. Но это тоже хорошо. Хуже нет равнодушных сотрудников.
– Вам следует быть осторожнее. Может, мягче в каких-то случаях и с некоторыми людьми, – замечаю тактично, с намеком.
– Вы пытаетесь меня о чем-то предупредить? – Кузьмин придвигается опасно близко, и взгляд его становится откровенно хищным – у меня даже мурашки по спине пробежали.
Отвожу глаза, чтобы на него не засмотреться.
– Ирина, сказали «А», говорите и «Б». В чем дело? – тон он сменил на властный, давит на меня. И в моральном плане, и в физическом – его рука вдруг тяжело легла мне на плечо.
Тут он просчитался, потому что я не размякла, не выложила ему все на свете, а отставила чашку и поднялась.
– Дело в том, что вы явились неожиданно для всех, а прежнюю начальницу мы любили, – объясняю ему невинным тоном, глядя на него сверху вниз и застегивая пиджак. – Простите, Иван Сергеевич, мне и правда пора. Спасибо за кофе. Всего хорошего!
– Погодите, ключи от машины возьму и оденусь. Я вас отвезу домой.
– Нет-нет, спасибо! Я еще не домой, а по делам в другое место, – эти слова выкрикиваю уже на лестничной площадке, потому что сбегаю очень поспешно – чтобы ему не вздумалось меня подвозить на свидание!
Но попробуй от Кузьмина скрыться! Он догоняет у подъездной двери.
– Уже поздно, я не допущу, чтобы вы ехали домой на автобусе, – говорит он категорично. – Раз я вас задержал, то отвезу.
– Но я не домой!
– А куда? – его голос вдруг становится тяжелым от подозрений. Он открывает для меня дверь машины, а сам так и сверлит взглядом. – Вам уже в постель пора, потому что завтра вы мне нужны на работе на час раньше.
– Мое личное время – мое дело, Иван Сергеевич, – я пытаюсь отстоять границы, но уже чувствую, что проигрываю. – На работу не опоздаю, не беспокойтесь.
– Я все же беспокоюсь. За вашу безопасность. Говорите, куда вас отвезти. И долго вы там пробудете, в вашем таинственном месте? Я могу вас подождать. Вдруг вам потребуется моя помощь, как в прошлый раз.
Если я попрошу отвезти меня в кафе «Синяя чашка», Кузьмин сразу поймет, что я на свидание. И опять начнет читать нотации. А если Данил увидит, что меня привез другой мужчина… то может подумать обо мне плохо.
– Ладно, поеду домой, – смиряюсь я. На самом деле, я и правда устала. А когда я устала, я плохой собеседник. Невнимательный, скучный. Лучше лечь спать пораньше, а свидание перенести. Сейчас напишу Данилу… надеюсь, он поймет.
– Это правильное решение, – радуется Кузьмин и помогает мне сесть в машину.
7. 7 Что пил Грибоедов
Неделю спустя
Милана торчит в кабинете у шефа уже полчаса.
Да что же они там обсуждают так долго? За это время можно решить все рабочие вопросы, и еще успеть наделать глупостей!
Из–за двери льются приглушенные голоса. Низко рокочет горный ручей – говорит Кузьмин. Ласково плещут волны игривой речушки – это Милана воркует.