То и дело изо всяких неожиданных закоулков возникают ученики, учителя. На лестничной площадке третьего этажа компания юных физиков рассчитывает скорость падения мяча-прыгуна; в лингвистической лаборатории ораторский клуб обсуждает смертную казнь, и участники дебатов пытаются перекричать друг друга; у кабинета труда (который теперь зовется «мастерской индустриального дизайна») ошиваются волосатые торчки с блаженно затуманенными взглядами. Из керамической мастерской выпархивает миссис Фаулер, удерживая в дрожащих руках высокий лакированный подсвечник.

А мы рыщем по коридорам, вынюхивая, выискивая, охотясь.

Мне хочется найти что-то, чем можно занять Бет. Ее лишили капитанской славы и войска, и сержант Уилл даже не смотрит на нее. Ей просто необходимо чем-то заняться. Унять закипающую злобу. Найти забытый косяк, застать выпускника и первокурсницу за грязными делишками в укромном углу. Его рука у нее под юбкой, на животе, с которого еще не сошел детский жирок; ее глаза расширены от страха и возбуждения, она ждет того самого момента, надеясь не упустить его, хотя он от нее ускользает.

Но вот мы уже на четвертом этаже и, кажется, начинаем отчаиваться. Бет бросает на меня умоляющие взгляды, бросает мне вызов: найди мне хоть что-то, какое-нибудь занятие. Любое.

Конец ознакомительного фрагмента.