– Ты чего эту штуку схватил, а?
– Уходите, месье.
– Ладно, малыш, ладно. Только сначала положи пушку, о’кей?
– Если вы не уйдете, я в вас выстрелю.
– Том? Откуда у тебя ружье? Послушай. Он сейчас уйдет. Отпусти его. Все нормально, успокойся…
– Но он же сделал тебе больно!
– Нет-нет! Посмотри, со мной все в порядке. Видишь? Все нормально. Он уходит, уже уходит. Смотри, он уходит.
– Да-да, я ухожу…
– Побыстрее, пожалуйста.
– О’кей, уже…
Сэмми, пятясь, спустился по ступенькам, продолжая держать руки над головой.
– Джос, кто этот пацан?
– Мой младший братишка.
– Я не знал, что у тебя…
– Ты еще кучу всего не знаешь, козел несчастный.
Он отошел подальше:
– Сучка.
– И никогда больше не возвращайся, Сэмми. Слышишь? Никогда!
Он шагал по дороге, одной рукой придерживая штаны. На ширинке не хватало пуговицы, и молния полетела. Как раз сегодня он не надел ремень… Что это на него нашло? Ошалел он, что ли? Он шел и бормотал себе под нос: «Что я натворил, сдурел совсем… Вот черт… Точно сдурел… Что ж я натворил, вот ведь дерьмо…»
Джос, все еще слегка задыхаясь после их долгого безумного нервного хохота, спросила у Тома, откуда он взял ружье. Нашел в каком-то заброшенном сарае, ответил он. Она нахмурилась. Но Том не дал ей времени разозлиться и тут же задал свой вопрос: а кто этот мужчина и почему он ударил ее и разорвал на ней одежду? Никто, буркнула она. Тогда он показал ей, что ружье не заряжено. Она велела все-таки вернуть ружье туда, где он его взял. Он пообещал. И на этом все кончилось.
На этот раз.
В ту же ночь у Джос поднялась температура. Встревоженный Том принес ей воды и протер лоб влажной тряпкой. Некоторое время ее бил озноб и зуб на зуб не попадал. Потом она наконец заснула в объятиях своего мальчика. Своего Томика-гномика.
6
Мадлен
Джос составила список покупок:
2 лукпорея (вместе).
2 марковки (через «а»).
4 яйца (как ни странно, тут все в полном порядке).
1 кура (это довольно просто).
Том вытаращил глаза:
– Курица?
– Шучу, шучу, – засмеялась Джос. – Хотя пара-тройка курей нам бы тут не помешала.
С одной стороны, Том с ней согласен, но с другой – «тут» звучит как «пока мы тут», а что делать с курами, когда они соберутся переезжать? В квартире куры вряд ли приживутся. Они повсюду гадят, воняют и все время кудахчут. Да уж, иногда Джос посещают странные идеи.
– Сегодня я вернусь поздно, Томик-гномик. Поужинаешь остатками от обеда.
– Ладно.
К концу дня он отправился на промысел.
На поиск новых огородов.
Катил на велосипеде с четверть часа, а то и больше. Забрался в места, на вид не очень обитаемые, и слегка расстроился. Но вот вдалеке показался старый дом с темными, без света, окнами. Он положил велосипед в канаву и дальше пошел пешком. Спрятавшись за куст, прислушался. Никаких признаков человека. Если огород и есть, то он позади дома. Он медленно подобрался поближе. Кругом по-прежнему было тихо. Он подождал еще немного, а потом двинулся вперед, уже не прячась. И вдруг услышал стон. Захваченный врасплох, он кинулся к большому дереву и спрятался за ствол. Стон, точно стон. А вслед за ним – плач:
– Ой-ой-ой… Ой, не могу…
Том хотел убежать. Но жалобные стоны не стихали:
– На помощь…
Голос слабый. Женский. Дрожащий. Голос очень старой женщины. Том пригляделся. И увидел ворох тряпок, лежащий на земле посреди кочанов капусты. Но стоны, стоны! Никакого сомнения, они исходили из груды тряпья.
– Ох, как же больно… Ой-ой-ой-ой…
Что же делать? Бросить ее вот так, совсем одну посреди огорода, нельзя. Бедная старушка плачет, значит ей совсем плохо. А с другой стороны, если он поможет ей подняться… Она же наверняка спросит, что это он делает у нее на участке. И что он ей ответит? Тогда она всполошится. Чего доброго, захочет вызвать жандармов… Или соседей. А на этот счет Джос его строго предупредила. Если он попадется, все кончено. Ей ни за что не удастся заполучить его обратно. Он отправится прямиком в государственный приют. И можешь мне поверить, Томик-гномик, лучше сдохнуть, чем туда попасть! Когда она произносит такие слова, он знает, что она не врет.