) в древности были эллинами, которые покинули гавани (причерноморские – авт.) и поселились у будинов, но говорят они на языке отчасти скифском, отчасти эллинском. Будины же говорят не на том языке, что гелоны, и образ жизни у них не один и тот же. Ведь будины, будучи исконными жителями, кочевники, они единственные из тех, кто здесь живёт, питаются дарами леса. Гелоны же земледельцы, питаются хлебом и имеют сады, они нисколько не похожи на будинов ни цветом кожи, ни внешним видом. Эллины, однако, и будинов называют гелонами, называют неправильно. Вся их страна поросла разнообразными лесами…»

Заметим, что описываемые Геродотом события происходят за полтысячи лет до нашей эры, и перед нами свидетельство современника о существовании в Восточной Европе больших городов с культовыми сооружениями, с земледельческим населением, испытавшим воздействие передовой греческой культуры. Во всяком случае, навыки деревянного зодчества, позволявшие им строить города, храмы, изготавливать деревянные статуи, не оставляют сомнений в развитой и самобытной культуре, сложившейся в среде древнего населения центра Европейской России.

Рядом с будинами Геродот описал племена меланхленов («чёрные плащи»). Меланхлены, по свидетельству Геродота, – это племена, полностью перенявшие обычаи скифов («ставшие как скифы»). Можно не сомневаться, что меланхлены были не одни такие в лесостепной зоне Восточно-Европейской равнины, поскольку сильнейшее влияние скифов и сарматов на местные племена прослеживается здесь вплоть до эпохи раннего Средневековья.

Дальше от будинов (восточнее) жили андрофаги. Название племени говорит само за себя, «андрофаг» по-гречески – «людоед». То есть жили в Восточной Европе и охотники, употреблявшие в пищу себе подобных. В этом нет ничего необычного: по мнению многих археологов, каннибализм – это прошлое самых разных человеческих сообществ, и в виде ритуального он долго сохранялся в обычаях самых разных племён.

«Выше будинов к северу идёт сначала пустыня (необитаемые земли – авт.), а за пустыней, если отклониться в сторону восточного ветра, живут фиссагеты, племя многочисленное и особое, живут они охотой».

Фиссагеты – имя, данное, несомненно, скифами, потому что соседями скифского народа саков в Средней Азии было племя, названное ими «массагеты», и это название греки переводили на свой язык как «рыбу поедающие». Соответственно, и «фиссагеты» можно истолковать как «что-то поедающие». Но что? Некоторые лингвисты видят в слове «фисса» индоевропейское «убитая жертва», другие – просто «жертва», а третьи утверждают, что это значит «убитый человек». Версии разные, впрочем, наличие рядом андрофагов (людоедов) наводит на определённые ассоциации. Может быть, из-за диких и жестоких обычаев каннибализма северные иранцы и называли эти лесные народы общим именем mardχvār (древнеиранск. «людоед»), которое позже было перенесено на восточных финнов?

Впрочем, это ничем не подкреплённая догадка, тем более что Геродот ничего подобного о фиссагетах не писал. Указанное историком местоположение фиссагетов позволяет отождествить их с племенами городецкой культуры, которые, по данным археологов, действительно находились под сильным скифо-сарматским влиянием.

От североиранцев они получили своё имя, от них научились скотоводству, освоили металлы, переняли многие навыки хозяйственной деятельности. Свидетельством присутствия скифов и сарматов среди племён лесной полосы Восточной Европы служат не только археологические находки, но и рассказ Геродота о некоторой группе, отколовшейся от царских скифов и ушедшей на жительство в северные леса, «выше иирков, если отклониться к востоку».