Сам рынок располагался практически у самых ворот в город, но мы сперва прошлись по городу, а потом уже вернулись и зашли на рынок. Мне было интересно всё. Едва я вступила на территорию рынка, как мой взгляд прикипел к прилавку с манукой: то, что мне привезли, как дар, я уже схомячила, так что сегодня я определенно пополню запасы. Но не только я исходила слюной, глядя на прилавок: в том же направлении смотрели еще две пары голодных глаз на тощих чумазых мордахах. Это были двое оборвышей: один – лет девяти, другой – примерно пяти, не больше. Они стояли в нескольких шагах от меня, держались за руки и мысленно явно поедали мануку. Но вот старший отвёл глаза и встретился взглядом со мной. Толкнул младшего локтём, на что тот тоже обернулся и заметил нас с Мартой. А дальше эти два попрошайки стали кляньчить наперебой:
- Тётеньки, подайте на хлебушек! Мы кушать хотим! Подайте монетку!
В том, что дети голодны, я и так не сомневалась: это было заметно по их взглядам. Но, зная на примере наших попрошаек в метро, о том, какой это прибыльный бизнес, сильно сомневалась, что, даже дай мы им денег, они смогут купить себе еду. Скорее уж, у этих малявок отбирают весь заработок, оставляя лишь крохи, чтобы «работнички» не подохли с голоду. И этот беспредел творится на моих землях? Р-р-р-р! Пора навести тут порядок.

Да, я помню, что я злодейка. Я и не собиралась проявлять благотворительность, но и терпеть на своих землях откровенный бардак - не собиралась. Здесь может быть только одна злодейка – я. И если кто-то без моего разрешения, буквально у меня под носом, занимается преступной деятельностью, то я расцениваю это как плевок в лицо. Как явно высказанное неуважение к моей персоне. Совсем расслабились за сотню лет без Повелителя! Ничего, скоро они поймут, как всё изменилось.

- А скажите-ка, детки, - попыталась я ласково улыбнуться, отчего мелкота отшатнулась от меня, глядя испуганными глазами. Ну не гожусь я в няньки, кто бы спорил? Ладно, попробуем без улыбок, - скажите, вас много таких, голодных?
Дети неуверенно переглянулись. Так и видела, как они решают про себя вопрос, сдавать ли странной тётке остальных, или нет - от чего им будет больше пользы?
Наконец, старший осторожно кивнул.
- Отлично! – радостно воскликнула я, чем снова напугала малявок. – Мы обязательно вас всех накормим, ведите нас к ним!
Вот тут уже дети переглянулись еще более неуверенно и настороженно. Но у них уже не было выбора: я взяла старшего за руку и выжидательно на него смотрела. И мы пошли.

Шли не очень долго. Под стеной города, противоположно входу в него, стояли ряды складских помещений. Вот в одном из них и обнаружилась дети. Их тут было штук пятнадцать, если считать вместе с теми, что пришли с нами – и все разных возрастов, на вид – от трёх-четырёх и до двенадцати лет. Помещение тёмное, внутри стоял неприятный запах, на полу валялись грязные матрасы и тюки с тряпками. Больше не было ничего – только сами дети, которые сейчас бросили все свои дела и уставились на нас.
- Козим! Ты кого привёл? – строго спросил один из мальчиков, который выглядел старше остальных – лет на двенадцать-тринадцать. – Разве ты не слышал, что сказал Дубина?
- Они обещали нас накормить, - слабо оправдывался наш провожатый. Очевидно, Козим – это его имя. Его младший спутник помалкивал.
- Надо было взять еду и принести сюда! Теперь нам всем попадёт!
На этом я решила вмешаться в их занимательный диалог.

- Никому ни от кого не попадёт, отныне вы под моим покровительством.
- Простите, дамочка, - язвительно перебил тот самый, старший из мальчишек, смерив меня взглядом, - но что нам толку от покровительства какой-то крестьянки? Да Дубина и нам наваляет, и вам заодно – чтобы не лезли. Мы все тут под его «покровительством».