В 1865 году умер бельгийский король Леопольд I, и на трон взошел наследник, Леопольд II. Главной его любовью были деньги, о чем он сам периодически напоминал, заявляя, например, что «лишь деньги заслуживают Царствия Небесного». Свое долгое правление Леопольд II начал с того, что увеличил королевское денежное довольствие с 2,6 млн до 3,3 млн золотых франков.

Еще будучи принцем Леопольд объездил почти все страны Европы, побывал в Египте, Китае и Британской Индии, где проявлял интерес не только к местным достопримечательностям, но и к экономике. Из всех наук молодого человека более всего интересовали те, что были связаны с коммерцией, и прежде всего статистика. Леопольд быстро оценил всю выгоду колониальной торговли. Вернувшись в Бельгию из Греции, принц вручил премьер-министру сувенир с Акрополя – кусок мрамора, на котором по его приказу были выбиты слова: «Бельгия должна иметь колонии».

Принц неоднократно выступал в сенате с предложением начать заморскую экспансию, убеждая соотечественников «обрести земли за морями, пока есть такой шанс», однако бельгийцам не было дела до того, что находилось за пределами их маленькой родины, и призывы Леопольда не произвели никакого эффекта.

Леопольд с юности усвоил простую идею о том, что в колониальной торговле прибыль всегда выше, чем в любой другой, и упорное нежелание бельгийского правительства что-либо предпринять за морями не могло его не огорчать. Когда в Испании в ходе очередного переворота утвердилась республика, Леопольд на свой страх и риск попытался взять в аренду испанские Филиппины. В Мадрид поехали эмиссары короля, щедро раздававшие взятки республиканским министрам, и о цене уже почти сговорились, но тут республику сменила монархия, и о Филиппинах пришлось забыть. Леопольд начал прощупывать почву в Париже, надеясь приобрести какие-нибудь заморские концессии через французское министерство колоний. На французских чиновников пролился золотой дождь из взяток, люди короля устраивали для парижских жизнелюбов оргии с дорогими винами и роскошными женщинами, но французы не поддавались искушению: взятки брали, но колоний так и не дали. Голландцы и португальцы тоже проявили несговорчивость, но Леопольд не собирался отчаиваться. «Теперь я хочу посмотреть, нельзя ли что-нибудь предпринять в Африке», – написал король своему министру. И вскоре обнаружилось, что предпринять там можно многое.

В ХХ веке все обстояло точно так же, как в XIX. Способ сказочного обогащения президентской семьи Филлипин Фердинанда и Имельды Маркосов ни для кого не был секретом. Адвокат Джовито Салонга, возглавивший после прихода к власти правительства Корасон Акино президентскую комиссию по расследованию преступлений экс-диктатора, подытожил свое расследование словами: «Они крали, крали и крали – а потом крали еще и еще. Они не только брали то, что им не принадлежало, но и подмяли под себя весь бизнес, создали монополии, присвоили право раздавать себе и своей родне лицензии на импорт и гарантировать банковские займы, возвращать которые никто не собирался. Первые прибыли от всех новых сделок шли лично в карман Маркосу. В конце концов все это приняло такой ненормальный характер, что Маркос, вероятно, сам не знал, сколько у него денег».

Началось все с малого. Только заступив на президентский пост, Маркос одним махом запретил все азартные игры. Но, быстро сообразив, что погорячился, разом их же и легализовал, попутно наложив лапу на этот высокодоходный бизнес: службу правительственного контроля за игорным бизнесом возглавил президентский шурин. А дальше пошло по нарастающей.