– Каких ещё инопланетян? – удивилась капибара. – Нет, я вспомнила про авокадо!

Лесная аллея наконец вывела друзей на опушку Большого Леса. Звери это место часто называли садом – столько тут было цветов и разнотравья весной, летом и даже осенью! Рут аккуратно расправила иголки и плюхнулась на спину. Пахло сразу и пыльцой, и ромашками, и сеном, и розмарином. С каждым новым вдохом можно было услышать новое растение или пряность. За такую ароматерапию многие лесные жители любили бродить здесь или валяться в тени высокой травы.

Пчёлы сонно жужжали над последними раскрытыми бутонами цветов. Казалось, что по земле был разлит сияющий тягучий мёд – так хитро и красиво закатное солнце подсвечивало растения у самой земли. Бренди, Рут и Рейвен разбрелись кто куда.

Гларус искал последнюю в этом сезоне землянику, помогая себе клювом и крыльями. Когда он находил съедобную ягоду, то каждый раз издавал громкий победный клич. Рут собирала полезные травки, чтобы высушить их и весь год заваривать чай со вкусом летнего вечера. А Бренди не было видно. Друзья нашли её в дальнем краю сада, среди незабудок, васильков и ромашек. Несколько белых цветков без лепестков уже валялись рядом.

– Ты безответно влюбилась? – пошутила Рут.

Бренди отмахнулась:

– Вот вы ржёте, а я, когда была маленькая, первый раз пришла сюда именно с бабушкой. Тут было гораздо меньше всего, потому что половину сада звери тупо сожрали во время голода, но даже то, что осталось, впечатляло. Когда я сюда попала, голода уже год как не было, и сад активно восстанавливали бобры и местные жители. Бабушка принесла им для посева семена можжевельника – тогда они были на вес золота. Представляете, как я обалдела, когда увидела, сколько тут всего?

– А что ты вспомнила про авокадо, Бренди? – Рейвен сел рядом на траву и протянул подруге свежую ромашку.

– После того как мы отдали семена можжевельника, Ниата повела меня куда-то далеко в лес. Я ещё ныла по дороге, что уже устала и хочу на лапки. Но когда мы дошли, я именно там впервые увидела дерево авокадо.

Бренди замолчала, взяла из крыла гларуса ромашку и задумчиво оборвала с неё лепестки. Потом снова продолжила:

– Вы видели когда-нибудь дерево авокадо? А пять деревьев? А со спелыми авокадо среди листьев? Это же грандиозно! Помню, от восторга я тогда подбежала и обняла одно такое дерево. Как будто встретила самого любимого зверя…

– На месте дерева я бы обняла тебя в ответ, – выдохнула Рут.

– Может быть, любовь к авокадо у тебя в крови? – философски заметил Рейвен. – Передалась с молоком матери?

Бренди встала и отряхнулась.

– А может, всё гораздо проще? – сказала она, пожимая плечами. – В условиях постоянной полуголодовки авокадо гораздо калорийнее и сытнее остальных фруктов и овощей. Значит, и желаннее для маленькой капибары! Вот вам и любовь безо всякой мистики.

– Тоже вариант, – отозвалась Рут.

Бренди потянула подругу обратно в Лес и зачем-то продолжила рассказывать:

– Каждую весну – и даже иногда осенью – мы с Ниатой сажали около дома кучу разных растений, кустов и трав. Это было так интересно! Вместо долгих проповедей на тему, почему сейчас нельзя поесть, меня ждали увлекательные истории про разные семена, законы природы, правила растениеводства, ухода за брокколи или топинамбуром. Сказки про бруснику и клюкву… Роман о смородине… Поэма о вереске! В моей бабушке была целая пропасть этой информации. Мне кажется, она могла бы вырастить розы в пустыне.

Рут сочувственно вздохнула:

– Ты скучаешь по ней?

– Трудно сказать, Рут. Конечно, я скучаю. Но и нет тоже. Я скучаю по времени, когда мы понимали друг друга. Я скучаю по старенькой капибаре, которая вложила в меня всю себя. Без остатка. Но эта же самая капибара наломала много дров, с которыми я сейчас разбираюсь. Я не скучаю по Ниате, которая морила меня голодом, пусть и не специально. У каждой монеты есть две стороны. Рейвену наверняка иногда хочется тебя убить и наоборот.