Мальчишки ахнули.

– Ух ты! – восхитился Забияка. – Это же Новейший Обоюдоострый Сверхскоростной Супермеч! Изогнутый внутренний край, посеребренное острие… где ты его взял, Сморкала?

– Это мой Спиногрыз, – похвастался Сморкала и помахал шикарным мечом в воздухе, чтобы все смогли вволю налюбоваться. – Дурацкий Быстроклювый Устрашитель, который у тебя, Иккинг, Песьедух вышиб, ему и в подметки не годится. Давай-ка я покажу тебе, как надо сражаться. Вот это, – ухмыльнулся Сморкала и сделал стремительный выпад, – Идеальная Наводка.

Иккинг увернулся.

– А это Истребительная Защита. – Взревев по-звериному, Сморкала взметнул меч над головой и опустил его, едва не разрубив Иккинга надвое.

– А это… – Сморкала рубанул Спиногрызом по сторонам, а потом неожиданно прыгнул вперед. Острие меча остановилось в дюйме от Иккингова сердца. – Это Чернобородов Захват… Но вряд ли увалень вроде тебя, который и трехлетки в пеленках не одолеет, слыхал о таких приемах.

Иккинг ничего не ответил.

– Вот как надо драться на мечах, братец, – ухмыльнулся Сморкала и вернул меч в ножны. – Да, – сказал он, очень довольный собой. – Я гениален. Из меня выйдет самым лучший вождь, какого знало это племя.

– Как жаль, – сказал Рыбьеног, – что мозги у тебя не так велики, как ноздри.

Мальчишки расхохотались. Сморкала испепелил Рыбьенога яростным взглядом, схватил Иккинга за шиворот и приподнял над землей.

– Удивительно вовремя свалились деревянные ножны с меча, верно? – прошипел он, брызжа слюной. – На этот раз тебе повезло… но вопрос в том, ДОЛГО ЛИ тебе будет везти? Подумай об этом, БОЛВАН. Пошли, Песьедух. Оставь девчонок в покое, пусть хорошенько выспятся.

Он поставил Иккинга на место и, уходя, нарочно наступил Рыбьеногу на руку.

– Упс, – хмыкнул Сморкала.

– Ха-ха-ха-ха, – хрюкнул Песьедух Тугодум.

И они ушли.

– Если Сморкала когда-нибудь станет вождем племени, я эмигрирую, – заявил Рыбьеног, потирая отдавленную руку.

– Ты цел? – озабоченно спросил его Иккинг, видя, что Рыбьеног по-прежнему лежит на спине.

– Бодр и свеж, – прохрипел Рыбьеног, откашлялся и выплюнул морскую воду. – Обожаю поплавать с утра пораньше. А ты?

– Лучше не бывает, – уныло отозвался Иккинг, снял сапог и выплеснул из него пару кружек морской воды, а заодно – пару мелких рыбешек. – В первый же день Пиратской Подготовки меня высмеяли за неумение драться на мечах, исколошматили до полусмерти, наш корабль затонул и я едва не сгинул в морской пучине. А ведь еще и десяти часов нет…

– Может быть, дело было в мече, – добросердечно, но неискренне предположил Рыбьеног.

Иккинг тут же воспрянул духом.

– Наверное, ты прав, – с жаром подхватил он. – То-то я чувствовал, что он для моей руки легковат. Пожалуй, мне нужно что-нибудь помассивнее, понимаешь, чтобы вкладывать в удары побольше веса. – Иккинг рубанул воздух воображаемым мечом. – И меня не покидает ощущение, что фехтование – моя стихия.

– Гм, да-а, – протянул Рыбьеног, не желая огорчать друга. На самом деле он никогда в жизни не видел такого неуклюжего обращения с мечом. – И еще тебе следует больше практиковаться. Как ты думаешь?

Иккинг с энтузиазмом кивнул.

– Ладно, – сказал он. – Надо все-таки догонять остальных. Я продрог до костей, и меня гложет дурное предчувствие, что какой-нибудь придурок все-таки предложит ОТКРЫТЬ этот гроб, на котором черным по белому написано: «НЕ ОТКРЫВАТЬ!» Любят наши лезть на рожон!

– Как ты думаешь, что в нем? – спросил Рыбьеног.

– Понятия не имею, – признался Иккинг. – Но пират вроде Черноборода Оголтелого вряд ли спрячет сокровище, не защитив его какими-нибудь ловушками. Ты же читал, что на нем написано… Такой злодей способен на ЛЮБЫЕ пакости.