Я взяла дочку на руки.

— Хочешь поиграть с Деньком? — ласково проворковала я. — Давай его погладим.

— Убери от меня это чудовище. — Он моментально спрыгнул с печки, выгибая спину.

— Тогда помоги найти хотя бы документы. Я когда только пришла в себя — так и не смогла ничего найти. А мужа ты уже сам видел. С ним тяжело разговаривать.

Впрочем, с кроликом разговаривать было не легче, но Денек все-таки сдался и вальяжно прошел в зал.

Потоптался по половикам, запрыгнул на спинку диванчика, с нее на трюмо, с трюмо на стол, затем снова на пол. Царапнул лапой по ковру.

— Вот тут посмотри, — вынес вердикт кролик и снова уселся по-кошачьи умываться.

Спешно отогнула ковер. Но ничего под ним не заметила.

— Ты уверен?.. — протянула я, не понимая, что же искать.

— Уверен, уверен. Ну тащи гвоздодер, лом…

— Может, через подполье попробовать посмотреть, что с той стороны? — Я понятия не имела, как разобрать половые доски.

Но стоило присмотреться, как стало ясно, что одна из них, самая короткая, ничем не приколочена. Сбегала на кухню, притащила нож.

Пока бегала, Лилечка предприняла очередную попытку добраться до кролика:

— Киса. Ням-ням. — Вот только вместо еды она пихала ему непонятно откуда взявшийся камешек. Должно быть, с улицы притащила.

— Убери ее от меня! — Злыдень снова забрался на стол, чтобы дочка не достала. — А то я за себя не ручаюсь!

— Солнышко, кролики камешки не едят. Кролики кушают морковку.

— Ням-ням. — Ребенок протянул свое угощение и попытался накормить им уже меня.

— Ммм… как вкусно. — Забрала камень и сделала вид, что съела, а сама сунула в карман.

Сама тем временем, подцепив ножом, сдвинула доску. Внизу под ней действительно оказался тайник. Я едва увидела лежащие сверху паспорта в потрепанных обложках и свидетельства о рождении, у меня ладони вспотели от волнения. Пришлось сделать несколько вдохов и выдохов.

Это муж спрятал? Или просто прежняя я была настолько параноиком, что все прятала в тайник?

Я взяла в руки паспорта. Светлана Сергеевна Орехова и Семен Викторович Орехов. Может быть, муж погряз в кредитах, и, спрятав паспорт, я не давала ему брать новые?

Или в деревне в дом легко могли зайти посторонние?

По крайней мере, других идей, почему все спрятано настолько далеко, у меня не было.

Но кроме документов, был тут и альбом с фотографиями. Старый, явно принадлежавший еще предыдущему поколению.

Я полистала черно-белые листы. Люди были мне не знакомы, но, тем не менее, было в них что-то родное.

— Ну что там? Деньги есть? — нетерпеливо дернул меня кролик.

— Тут есть пара банковских карточек на мое имя! — обрадованно сообщила, но я не знала ни пин-кодов от них, ни есть ли на них деньги. Надо идти в отделение.

В деревне, насколько я помнила, ни одного отделения банка не было, да что там! Даже банкоматов, и тех нигде не стояло. Значит, придется ехать в город.

А еще нашла права. Оказывается я могу водить машину. Выглядели документы так, будто я ни разу ими не пользовалась за все девять лет, что они были выданы. А сейчас я вовсе не могла сказать с какой стороны у автомобиля газ, а с какой тормоз, но права определенно были плюсом.

Сердце забилось чаще, когда я добралась до желтой гербовой бумаги.

«Свидетельство о праве наследования по завещанию». В нем было указано мое имя и адрес этого дома.

Судя по приписке «внучка» рядом с моим именем, досталось мне все это от бабушки. Наверное, и альбом с фотографиями тоже принадлежал ей.

Получается, дом целиком мой? Не общее имущество с мужем, а именно мой? Эта мысль оказалась ободряющей. В крайнем случае — можно продать его. Уехать вместе с детьми в город, устроиться там на работу.